– Ты наверно слова неправильно переписала, – сказала Алина.
Текст был переписан правильно, вплоть до последней запятой. Василиса переключилась на магическое зрение. Вокруг было полным полно волшебной энергии, но она никак не реагировала на слова заговора. Василису прошиб холодный пот. Она неловко поднялась, толкнув стул, и обратилась к учительнице:
– Можно я на минуту выйду?
Получив разрешение, Василиса покинула аудиторию и направилась в туалет. Там она открыла кран и плеснула в лицо холодной водой. Страх накатывал волнами, как тошнота.
«Во мне что-то разладилось, – с отчаянием подумала Василиса, глядя на своё отражение в зеркале. – Я больше не могу колдовать!»
***
Вечером с Василисой случилась истерика. Она лежала на кровати, зарывшись лицом в подушку и рыдала. В груди было тесно, сердце как будто стянули железные обручи. Алина молча сидела рядом и поглаживала её по спине. Когда слёзы иссякли, Василиса забилась в угол кровати, обняв мокрую подушку.
– Я не могу колдовать, – сказала она бесцветным голосом. – Полночь сказала мне, что волшебных слов не существует. Не знаю, почему, но я начала об этом думать. А потом оказалось, что мои заговоры больше не действуют…
– Ты считаешь, она тебя сглазила? – забеспокоилась Алина.
– Нет же! – поморщилась Василиса. – Никто меня не сглазил! Тут всё сложнее… я сама пока ничего не понимаю…
На следующий день и даже через неделю ничего не изменилось. Василиса по-прежнему видела магическую энергию и даже могла взять её в руку, но заговоры и заклинания перестали действовать. Алина считала, что всё дело в усталости и стрессе. «Тебе просто нужно немного развеяться, – говорила она. – Подожди, вот закончится семестр, бросим всё, и поедем в Орехово-Зуево!»
До конца семестра оставался месяц. Отметки Василисы поползли вниз. Она ничего не могла с этим поделать и сосредоточилась на подготовке к Большому Декабрьскому Шабашу. В очередной раз музыка стала для неё спасательным кругом и отдушиной. Каждый вечер Василиса закрывалась в коморке, включала усилитель на полную мощность, и по несколько часов отрабатывала гитарные рифы и соло.
Однажды утром Василиса посмотрела в календарь и обнаружила, что до Большого Декабрьского Шабаша осталось два дня. Она уже уяснила, что первый шабаш считался важным событием для любой ведьмы. Первокурсницы только и говорили, что о нарядах; в одёжных лавках и парикмахерских Лада выстроились очереди.
Однажды, за ужином, к Алине и Василисе подсела Кира Лихолетова.
– Ну что? – спросила она, устраиваясь на подоконнике. – Готовы к первому шабашу?
– А то! – сказала Алина. – Мы целый месяц репетировали как ненормальные!
– Как он вообще проходит, этот шабаш? – спросила Василиса.
– Сначала все собираются на крыше Бурсы и оттуда летят на Лысую Сопку, – сказала Кира.
– Летят? – Василиса отставила чашку и посмотрела на главу студсовета. – Что значит – летят?
– То и значит, – пожала плечами Кира. – Садятся на метлу – и вжжжик!
Василиса ощутила неожиданную слабость в коленях. Она не представляла, как можно подняться в воздух, сидя на палке. Одно дело ступа, там хотя бы ограждение есть…
– Кира, а ты сама летала на метле? – спросила Василиса.
– Ну, само собой, миллион раз.
– И что? Ты высоко поднималась?
– Высоко. А почему ты об этом… – Кира замолчала на полуслове. – Ты что, высоты боишься?
Да, Василиса ненавидела прозрачные лифты, и уж точно никогда в жизни не согласилась бы прыгнуть с парашютом. Она практически не играла в компьютерные игры, потому что в них то и дело приходилось прыгать через какие-нибудь пропасти или взбираться на высокие препятствия. Даже от этого ноги у Василисы становились ватными, руки – холодными, а компьютерная мышь – скользкой от пота.
– Каждая ведьма должна хорошо летать на метле, – строго сказала Кира. – Ты же не собираешься топать на Лысую Сопку пешком? Да тебя засмеют!