Староста почему-то решил, что госпожа ведьма так утомилась, всю ночь сражаясь с противной бабкой, что падает без сил.
– Лови ее! – скомандовал он, предусмотрительно отступая в сторону, чтобы уступить дорогу трем мужикам покрепче.
И не успела я даже возмутиться, как заботливые руки подняли меня в воздух. Кто-то предложил качать «спасительницу деревни», но я так страшно взвыла от боли, что местные решили ограничиться малым и просто с почетом пронесли несопротивляющуюся ведьму по главной дороге.
У околицы толпа опомнилась, развернулась и понесла меня в обратную сторону. С шумом ввалилась в корчму, бережно усадила за вчерашний столик, уже накрытый для плотного завтрака, и поспешно высыпала на улицу.
– Спасибочки, госпожа ведьма, – с поклоном сказал староста, выкладывая передо мной горсть собранных накануне монет. – Вы кушайте, кушайте. Завтрак за наш счет.
Едва ли не бегом он пересек зал и присоединился к толпе, а я в окошко проследила за тем, как все те же крепкие мужики, что катали меня, пронеслись мимо, но уже с гробом над головами, и скрылись из виду.
– Вот это у бабки репутация, – со смесью зависти и восхищения пробормотала я и подтянула к себе тарелку с кашей.
***
По правилам возничий никого не ждал. Проспали – сами виноваты.
Вот и сегодня телега до Древотяпска уже выехала за ворота Боровичей, но послушно притормозила и подождала, пока я добегу до них, лихо перемахну через невысокий борт и усядусь на свое законное место.
– Пошла! – приказал возница, и лошадки тронулись с места, увозя пассажиров подальше от гостеприимных Боровичей с их бабками.
Дорога была укатанная, без особо глубоких ям и колдобин, поэтому я пристроила ученическую сумку под лавку, сложила на груди руки и смежила веки, планируя в качестве компенсации за ночные бдения провести весь путь до следующей остановки в уютной дреме, как вдруг:
– Госпожа ведьма-а-а… – вкрадчивым шепотом позвали меня.
Я встрепенулась и повернула голову, немало озадаченная тем, что кто-то осмелился обратиться ко мне.
Попутчик был молод, тщательно выбрит и одет в парадно-выходной костюм, слегка надъеденный молью на правом локте. В руках он сжимал перевязанную лентой коробку с чуток кривоватой, зато размашистой надписью «Одинокому волку». Явно подарок.
– Госпожа ведьма, вы уж не серчайте, у меня к вам дело есть.
– Ну? – поторопила я.
Парень подался вперед и зачастил:
– Вы токмо выслушайте до конца, госпожа ведьма, и не подумайте ничего дурного. Видел я, как вы лихо магичили, когда покойницу сторожили.
Перевод: я тут подсматривал за вами в окошко и сильно впечатлился.
– И… – выжидательно подняла я брови.
Спутник подался вперед, понизил голос до заговорщического шепота и начал издалека:
– Есть, значится, у меня хороший друг. С детства вместе: на рыбалку бегали, яблоки воровали, в драках с соседскими друг друга прикрывали… Короче, хороший друг! Так вот он…
Я молча выслушала предложение. Сравнила его с ночевкой возле гроба, взвесила оба варианта на весах абсурда, мысленно посмеялась над тем, какая интересная порой выпадает работенка на долю мага-практика, и согласно кивнула.
В конце концов, не все ж мне бегать по болотам за упырями!
– Вы не пожалеете, госпожа ведьма, – просиял парень, прижимая к груди подарок.
– Надеюсь, – улыбнулась в ответ.
На том и порешили.
Остановка вторая
Кот-по-Шеям
Спрятанный в бухте за Гребенчатыми горами маленький приморский Древотяпск считался колыбелью человечества.
Мы, то есть человечество, не были рождены на этих землях, а попали сюда случайно в момент Схождения миров, редкого явления истончения граней между мирами. И ладно сами пришли, так мы ж еще и живность свою прихватили, в том числе и нечисть всякую.
Местные старшие расы, к которым относили себя дриады, эльфы, гномы, тролли, вампиры и лютолаки, на время позабыли о распрях. Подсуетились, объединились и начали отлавливать попаданцев.
Нечисть ловиться наотрез отказалась, так мастерски подстроившись, а после и встроившись в экосистему нового мира, что старшие расы психанули и решили не выкорчевывать тех из пищевой цепочки.
А вот перепуганные люди ни в какую систему встраиваться не пожелали, предпочтя взять в руки топоры с вилами и прогнуть изменчивый мир под себя.