Поймал буквально за шкирку, успел прижать к себе, а затем нас двоих выбросило в воду. Я чуть не захлебнулась, не ожидая такого приземления, однако пыл мой прохладная озёрная водица не остудила, и как только Яга вспомнила, как дышать, обрушила весь свой гнев на одного ящера.
─ Пусти меня, скотина! ─ пытаясь вырваться из крепких объятий, вопила я, забавляя местных, которые наверняка уже вовсю глазели на чужие разборки.
─ Рот прикрой, ведьма, ─ непонятно на что злился Горыныч, подняв меня на плечо и таща в сторону берега, будто мешок с картошкой. ─ Я сейчас не в том настроении, так что лучше помолчи. ─ И от души шлёпнул ладонью по мокрой ткани, облепившей кожу.
В тот миг чуть отступившая кровавая пелена вернулась, и я забилась на его твердокаменном плече, не желая более мириться с таким обращением.
─ Да какая тебе, нахрен, свадьба? Ты даже не знаешь, что такое любовь, придурок!
Мышцы подо мной напряглись, будто я только что уязвила их владельца, но стыдно мне не было ни капли. Данияр же молча, но отчётливо поскрипывая зубами, донёс меня на берег, спустил на землю и, пыхтя от злости в унисон со мной, выдавил:
─ А ты считаешь, замуж только по любви выходят? Так я тебе много чего могу об этом рассказать, птичка…
Он совершил угрожающий шаг ко мне, а я, не будь дурой, сделала другой – назад, только страх не мешал психовать.
─ Мне плевать, как там у других! Я это я, и я не хочу так по-идиотски загубить свою жизнь с теми, кто не ценит чужую!
Я его точно задела, хоть и знала, что вина лежит на Кощее, но это вовсе не отменяло их причастности.
─ О, и что же, по-твоему, любовь? ─ скептически задрал он бровь и ухмыльнулся, прекрасно понимая, как это меня бесит. ─ Давай, поведай же мне, прелесть, а то я как-то за пару столетий не понял!
─ Вот это страсть… ─ послышалось завистливое со спины, и как по щелчку пальцев из-под воды выглянула знакомая голова с водорослями-прядями.
─ Не лезь! ─ хором проявили мы удивительное единодушие, и Водяной с бульканьем скрылся в своём царстве не иначе, как от шока.
Мы же с Яром кружили по берегу, как два зверя, подбирая удобный момент, когда можно будет кинуться, и воздух пропитался ароматом надвигающейся грозы, будто сама природа чувствовала приближающееся сражение между нами.
─ Это уважение друг к другу в первую очередь! ─ нашлась я. ─ Ты вообще знаешь, что это такое, неандерталец бешеный?
Яр совершил обманный манёвр, делая вид, что собирается налететь, но в следующую секунду оказался у меня за спиной так стремительно, что я не успела выдохнуть.
─ В данный момент неуважение проявляешь ты, птенчик, ─ выдохнул в ухо, а затем буквально уронил на себя, и на землю мы упали вдвоём. ─ Попалась, которая кусалась.
Каким-то чудом я оказалась на спине, а чешуйчатый гад опять занял лидирующее положение, всматриваясь в меня, как в бездонный колодец и явно пытаясь постичь его тайны.
─ И что дальше? ─ рискнула спросить, пряча все свои эмоции.
Вместо ответа Данияр прошёлся неестественно горячими ладонями вниз по моему телу, отозвавшемуся на эту ласку дрожью, а потом, не задумываясь, взял и разорвал платье ровно посередине. Застыл на секунду, позволяя себе любоваться мокрыми кружавчиками, через которые наверняка всё просвечивало лучше, чем на рентгене, и я не сумела себе объяснить, почему я даже не захотела воспротивиться такому… неуважению.
Моя магия, так и не нашедшая выхода, теперь переключилась на того, кто мог найти ей иное, гораздо более приятное применение. Рванула к Яру, как ласковая кошка, признавшая хозяина, и я не могла её винить, ведь сама я, похоже, разделяла этот порыв… Разделяла, пусть и обманывала себя, что ненавижу этого типа за его грубость и всё прилагающееся. А за то, что рядом с ними тремя пробудила в себе то запретное, о чём не имела права даже мыслить, готова была проклясть.
Вот только именно себя я ненавидела по-настоящему.
─ У тебя глаза светятся, ─ сказал он, убирая с моего лица налипшие пряди. ─ Кр-расиво…
─ У тебя тоже, ─ отметила, глядя в эти разноцветные омуты, в глубине которых плескалось необъяснимое восхищение и голодная тьма.
Мы синхронно потянулись друг к другу под оглушительный раскат ворчливого грома. Стоило губам встретиться, как где-то рядом ударило вновь, ослепив нас яркой вспышкой, и в её отсветах Данияр показался сущим демоном, пришедшим забрать меня с собой, но я уже итак была не против. Его язык творил сумасшествие с моим, настойчиво и порочно лаская, а я совершенно потерялась в этом безумном вихре охватившего желания такой силы, какой я прежде точно не испытывала. И это испугало.