— Вася, а как мы представимся соседям? — поинтересовался Том, когда мы впервые собрались выйти в люди.
— Не поняла вопроса, — с недоумением посмотрела я на него.
— Ну… — замялся парень, видимо, смутившись и не зная, как объяснить свою точку зрения. — Мы же с тобой не родственники. Что подумают люди, когда узнают, что взрослый парень проживает в одном доме с молодой незамужней дамой?
— А, так вот ты о чём, — вздохнула я. Ну да, позабыла, что сейчас такие времена, что правила приличия надо соблюдать, чтобы не нарваться на осуждение всего общества. — Даже не знаю. На маму я не похожа, — улыбнулась я, услышав фырканье Тома. — Могу назваться твоим опекуном из России, или… сестрой, которая овдовела в Европе, поэтому и фамилия иностранная. Как думаешь?
— Даже не знаю. Давай лучше опекуном. Мало ли что, — пробурчал парень, а я кивнула. Мне-то всё равно кем называться, как говорится: хоть оборотнем, только в Запретный лес не выгоняйте.
Соседи немного посудачили о нашем странном семействе, но вскоре успокоились. Военное время поневоле перемещало людей по разным странам, беженцы были и из континентальной Европы, да и из далёкой России попадались.
***
Йоль мы провели так, как хотелось Тому. Много гуляли, катались на санках, пекли пироги с зимними яблоками, проводили домашние ритуалы. Огонь в камине и зачарованная свеча на столе не затухали ни на одну минуту до самого конца праздничных дней.
Но мы не только гуляли и развлекались, а ещё и благоустраивали свой дом и обновляли гардероб.
Том прибивал карнизы и развешивал шторы, чистил снег во дворе, накладывал чары на подвальную кладовую и сколачивал вручную полки для продуктов и ингредиентов.
Я же выторговала у старьевщика ручную швейную машинку в деревянном коробе и начала шить рубашки, бельё и брюки для Тома. Он рос очень быстро, да и вещи перед новым учебным годом приобрёл не все, а самые необходимые, так что любой обнове радовался, будто я ему норковое манто дарила. Хотя, скорее всего, он бы даже и не понял, в чём его ценность.
Несколько комплектов нового нижнего белья и пару пижам из тёплой фланели я сшила в первую очередь. До сих пор с дрожью вспоминаю, как в первый раз для похода в банк снимала вещи с Тома, поразившись тонкой грубой ткани его одежды, которая еле спасала от холодов.
Ничего, мальчик мой, потерпи. Я тебе и носков навяжу, и жилеток, будешь у меня весь шерстяной ходить и мёрзнуть перестанешь.
А ещё мы купили тёплые добротные ботинки из толстой кожи на прочной подошве. Высокие голенища и прочная шнуровка чем-то напоминали армейские берцы из моего прежнего мира.
Свой гардероб я отложила на потом. В конце концов, в подземельях я находилась во всепогодной шкуре, а на человеческую тушку мне и пары платьев хватит. А парень выходил в люди, и каждый день его оценивали в том числе и по внешнему виду.
Две недели каникул пролетели как один день, и вот мы уже отправились обратно в Хогвартс. Вернее, я не разрешила Тому ехать в Лондон, чтобы оттуда добираться на экспрессе до Хогсмида. На фиг, на фиг, подвергать опасности парня, которого и патруль может арестовать по дороге, и внезапная бомбардировка застать в маггловской части города.
Так что мы спокойно переместились камином из дома до почтового отделения Хогсмида, а оттуда Том отправился на платформу к каретам, а я — в Запретный лес к своему озеру и входу в подземелье.
*- Гиви, ты в Москве был?
— Да.
— Что видел?
— Троллейбус видел.
— Как он выглядит?
— Ну, апельсин знаешь?
— Конечно.
— Совсем не похож!
========== Глава 4 ==========
Я вас уважаю, хотя уже забыл, за что!
Пробираться по зимнему лесу — это вам не книззл начихал, точно говорю. Я только отошла от кромки деревьев, как провалилась в сугроб по колено. Отборный русский мат, переложенный на магический вариант языка Шекспира, очень органично звучал среди прекрасного белоснежного пейзажа.
— …фестралу в жопу! — закончила я выражать всю глубину своих эмоций по поводу набившегося снега в ботинках и тут заметила, что из-за сосны на меня пялится испуганный кентавр.
Со стадом я давно уже сдружилась и посвятила их в тайну своей второй ипостаси. Они приняли меня-даму, но от почтительного отношения так и не отступились.
— Добрый день, Великая, — пробормотал мой невольный слушатель, смутившись так, что даже шея и голая грудь покраснели.
— И тебе привет, хвостатый, извини, что сломала твои девственные понятия о лексиконе василисков.
— Нет, Великая, я просто… — опустил глаза этот стесняющийся полуконь. — Ты очень красивая.
Я оглядела доступную часть себя. Ну да, красота неописуемая! Юбка задрана выше колен так, что видны подвязки чулок, пальто распахнуто, волосы, небось, дыбом. Просто ходячее пугало. Хотя для застенчивого лесного жителя я, наверное, выгляжу олицетворением соблазна.
— Угу, поняла. Так ты мне поможешь или так и будешь пялиться на мои коленки?
— Конечно, помогу, — тут же отозвался поклонник моей неземной красоты. — Ты сможешь забраться мне на спину?
Я, естественно, не смогла, поэтому кентавру пришлось опуститься на землю, только после этого я взгромоздилась на него и вцепилась руками в обнажённые плечи.
— А ты кто? — поинтересовалась вежливая я. — Как тебя зовут?
— Я — Бейн, Великая.
Угу, помню я из канона какого-то агрессивного кентавра с таким же именем. Или там Магориан всех подбивал на бунты и войну с двуногими?
— Слушай, Бейн, а тебе не холодно? В смысле, у вас и торс голый, и круп, или как этот ваш конский филей называется?
— Нет, у нас по-другому устроено тело, так что и на морозе не мёрзнем. Кстати, ваш гиппогриф, Великая, заходил в нашу деревню.
— Ого, много набедокурил? — поинтересовалась я, уже подсчитывая штрафные санкции от четвероногих адептов.
— Нет, что ты! Он нам кабана приволок из леса, а потом помог нашему дозору отбиться от каких-то страшилищ в лесу.
— Это ты про кого? — тут же заинтересовалась я этим явлением. Вроде Хагрид пока учится в школе, значит, и милый говорящий паучок под присмотром.
— В сердце леса живёт много чудовищ, они не выбираются далеко от своих нор и гнёзд, но наши патрули постоянно отслеживают границу. Иногда кто-то из наших товарищей погибает, мы не всесильны, — печально поведал мне Бейн.
— Помощь нужна? А то давайте я там всех чудовищ быстренько окаменю.
— Нет, Великая, мир должен соблюдать равновесие. Раз Магия создала таких существ, значит, и они нужны и важны для этой вселенной, — философски рассудил мой транспорт.
— Ладно, но если что, обращайтесь. Я же там какое-то чудо должна сотворить или подвиг совершить.
— Звёзды уже поменяли предсказание, Великая, значит, ты уже совершила всё, что нужно, — заверил меня Бейн.
— О как! — обрадовалась я. — Так значит, мы в расчёте?
— Конечно, ты уже направила нить магического мира в другое русло и продолжаешь каждым своим поступком менять рисунок судеб многих существ.
За таким приятным разговором мы добрались до входа в подземелье. Там меня ожидал недовольный гиппогриф, который успел соскучиться за время нашего отсутствия.
Мда, надо что-нибудь с ним решать. Тому осталось учиться полтора года, после этого он покинет Хогвартс, ведь теперь у него нет желания преподавать ЗОТИ, как в каноне. Жить он будет в нашем доме, а в деревне много обычных людей, значит, летающий транспорт ему не нужен.
Мне тоже тяжеловато долго находиться в образе человека, всё-таки родное тело — туша василиска. Эти две недели дались мне непросто, словно я всё время ходила в тесной, неудобной одежде и маловатых по размеру туфлях.
Мы с моим питомцем добрались до зала, где я быстро разделась, сложила вещи в нишу и перекинулась в василиска. Какой же это кайф… Будто пришёл вечером домой после длинного трудового дня, скинул строгий офисный костюм, шпильки, осточертевший бюстгальтер на жёстких косточках и натянул мягкую пижаму и меховые тапки…