-Наверное, та, кого вы так бурно обсуждали. Не так ли?
Покупатели как будто и не замечали их, а может, это и так было. Васе это было на руку. И поднявшийся шум, заглушали их голоса.
- С чего ты взяла? - снова спросила та, поумерив тон. Теперь она кажется, стушевалась.
На кассе столпилось много народу, и бедная Маринка управлялась одна со всей длинной лентой, которая образовалась у кассы. Вася могла бы сейчас бросить этих подпевал Миры, но сдаваться она не желала, но и бороться тоже. Было и все равно, но и что-то тяжелело в груди от мысли, что она их просто так отпустит.
- Не уворачивайся. Я все слышала. И впредь говори тише, когда шипишь у кого-то за спиной. И да. Еще раз что-то услышу подобное, мне будет плевать выкинут меня с университета, посадят, или еще что-то. Я расцарапаю тебе твое не милое личико. Усекла? Можешь передать то же самое всем тем, кто будет вести себя подобным образом, - девушки молча ее, слушали, но под конец ее речи, начали возмущаться и отнекиваться, но Васю это уже не волновало.
-А теперь выметайтесь отсюда, а то вызову охрану, - мило проворковала она в лицо самой наглой. Та что-то фыркнув, потянула подруг за собой.
Да Вася чувствовала победу над ними, но ей не хотелось смеяться. Все что она услышала до того не огорчило ее, но солило вкус победы.
Маринка со скоростью, так что лишь сверкали руки, пробивала вещи. Вася быстро побежала, вспомнив о напарнице, и присоединилась к работе.
Мысль о том, что она разгорячилась, не давала ей покоя. Она не должна была к ним подходить, она сама хотела начать новую жизнь, спокойную, умеренную, где нет никого. И что же она сделала? Она дала волю слабости. Дала волю гневу, образовавшемуся неоткуда, но то, что было не вернуть. И все что ни делается, делается к лучшему, подумала она, рассеянно обслуживая покупателей.
Остаток дня пролетел незаметно. Работа изнуряла и, проходя в свою комнату, Вася, не раздеваясь, влетела на застеленную кровать и заснула.
Гром. Кругом вспышки света и истошные крики. Крики детей, они везде. И еще дикий смех, он, в ушах перекликаясь с детским плачем, становиться громче и громче. Темно. Ни зги. Словно ты один во всем мире, лишь одинокая крыша и гул, крик, плач. Закрывать уши не получалось, ее руки были ватными, и отчего-то тяжелые. " Хватит! Хватит! Хватит!" - кричала она, но ее крик был лишь комариным писком по сравнению с дикими воплями. Она шла к краю крыши, пытаясь понять, откуда раздавались крики, но вмиг все погасло, и она услышала настойчивый звон прыгающего будильника.
-Да он еще живой..., - буркнула она в подушку, слушая песню которую она терпеть, не могла. Ставши хитом, она звучала везде, и сразу невзлюбилась Васе. И тогда ей в голову пришел отличный план - поставить его на будильник. И встанешь быстрее, и не испортишь себе музыкальный вкус, каждый день, слыша хитовый продукт бездарностей.
Надев черные тапки с мордашками Чеширского кота, она направилась в светлую кухню. Родителей уже не было. Да и когда это они были в семь часов дома? Уже с шести утра на своих просиженных сидениях в офисе. Но сейчас это не было травмирующим пунктиком, сейчас это было облегчением. Даже больше привычкой. Она умылась, налила себе не по обычаю кофе со сгущенкой, и, наслаждаясь сладким вкусом, закрыла глаза. Что она могла увидеть под тяжелыми веками от сна? Она не видела, она лишь слышала. Детские крики. Снова. Снова. Она резко распахнула глаза, и, не допив кофе, побежала одеваться. Крики до сих пор звучали в ушах, свистом проносясь куда-то вдаль.
Одев джинсы, состоящие из градиента от черного до бардового с графическими рисунками механизмов, она одела рваную борцовку с порезами на спине в виде черепа и, взяв сумку, побежала в университет. Теперь ее не подвозила мать до учебного заведения, теперь они были всегда на работе. Если раньше они выезжали вместе с Васей, то сейчас повышение в должности сыграло свою роль.
На улице было ветрено, мурашки быстро заполонили тело пупырышками. Маршрутка затормозила у остановки "Университет", и, выбравшись из нее, Вася уже ждала. Ждала того, что, скорее всего, должно было произойти. Но на крыльце не было ни души. Она прошла через арку, образовавшуюся из ворот, и направилась к университету. Студенты все так же гуляли или же сидели возле могущественного строения. Пять этажей настоящего искусства. Многие туристы бывали здесь. Вася, вспомнила, как они с Миркой и Рэнкой пытаясь флиртовать с туристом, проводили ему экскурсию. Опять воспоминания. Стряхивая их мыслей, она сосредоточилась на дверях входа. Из них ежесекундно кто-то входил или же выходил из них. Опять суета. Вася уверенным шагом вошла в фойе и направилась в свою аудиторию. Сегодня был первой парой английский язык. Она поднялась на второй этаж. Тут-то все и началось... Соседней дверью аудитории английского языка, была аудитория журналистики. И там стояла она в куче своей свиты. Только кого там не было, и неформалки и гламурные девицы, и зазнайки, и знакомые лица. Лица пятерки девушек, которые что-то говорили Мире, при этом всплескивая руками. К счастью во время прозвенел звонок, и Вася направилась прямо в кабинет провожаемая вскриками множества студентов, которые скандировали " Торговка!". Было ли больно, было ли это невыносимо? Она смогла это вынести, и ей не было больно. Привычная холодность перекрыла обиду. Да и было ли на кого обижаться? Мало кого интересовало ее состояние, так думала она, но когда села за двадцатый ряд, почувствовала на своем плече теплую руку. Пальцы быстро сжались в кулак, норовя по реакции ударить Миру, но подняв кулак и развернувшись, она увидела перед собой Юлю, которая надув пузырь из жвачки смотрела на нее карими глазами с яркими аккуратными стрелками.
-А это ты, - кулак медленно поплыл вниз, а дыхание вновь стабилизировалось из учащенного в умеренное.
-Я, - улыбнулась Юля, помахав пятому ряду, где сидели Марат и Ник.
Взглянув на этих двух молодцев из одного ларца, Васе захотелось захохотать, но она сдержалась и достала тетрадь и ручку, готовая писать лекцию, чтобы хоть как-то отвлечь себя от невеселых мыслей. Марат помахал ей рукой, а затем и Ник, окруженные толпой девиц, которые безудержно смеялись. Вася не ответила, а лишь положила голову на парту. Хороший выход. Выход из любой ситуации в последнее время.
-Вась, а Вась..., - Юля мягко тронула ее за плечо, на что Василиса лишь громко выдохнула: - Что?
Она уже знала, что Юля сейчас будет ее жалеть и говорить, что Мира и ее подруги не стоят ее внимания, и что Вася молодец, что держится, но она услышала нечто иное.
- Пошли на гонки? - столь же легко произнесла Юля, как ее губы растянулись в улыбке, от того что Вася с прямым недоуменным лицом уставилась на нее.
-Как еще гонки? - хотела закричать Вася, разгневанная от приставучего поведения Юли, но и хотела улыбнуться ей за такую поддержку не словами, а делом. Мало кто так делал. Даже больше - так никто не делал. Родители не замечали плохого настроения дочери, а если замечали, совали деньги, Мира и Рэнка лишь спрашивали причину ее настроения и снова говорили о какой-нибудь новой шмотке. И были ли они настоящими друзьями? Теперь она твердо признала, что не были. Это было совместное времяпровождение не более.
- Гонки на шикарных тачках. Завтра на взлетной полосе. Там будет сам Тим Мо! - всплеснула руками Юля, так что на минутку стрелки на глазах замкнулись.
Вася слышала эту кличку и раньше, еще бы он самый известный в их далеко не провинциальном городе. Это совсем еще молодой парень не раз становился призером популярных автогонок "Crazy Race" и других. Вася не раз видела его на афтерпати, куда зачастую ходила с Пашей. Он был подтянутым беловолосым парнем, с татуировками исходящих от паха до шеи. И татуировки не были чем-то омерзительным, они были завораживающими, там была вся его жизнь в знаках, символах и сюжетах.