К счастью, всё закончилось без настоящих потерь, царапины, даже глубокие, и содранная кожа на ладонях уже затянулись, и о том, что они были, напоминала лишь новая розоватая кожица. Неделя без сладкого стала мучением и настоящим наказанием, когда Иск презентовал нам два ведра фисташкового мороженого. Я, как кошка, тёрлась вокруг рыжиков в надежде если не умыкнуть ложечку, то хотя бы слизать капельки с губ. Но меня оставили и без этого сладкого. За всю неделю были только поцелуи в лоб перед сном, а от моих робких поползновений в их сторону они ловко уклонялись или пеленали меня в одеяло, как гусеницу.
Ещё я получила нагоняй от Змеи. Она не бушевала и не орала, но шипела так, что пробирало до спинного мозга. Когда она выдохлась и повернулась к нам боком, что-то шипя своим змейкам, а дети как зачарованные смотрели на неё, я тихо шепнула:
— А давайте мы из змейки тётю сделаем? Чтобы она больше не шипела и не шепелявила.
Детки, полулежащие у меня на руках, соприкоснулись руками, и я ощутила волну магии, прошедшую от нас к Змее.
Прошло всё не совсем идеально, но у нас получилась тётя. Наполовину. Но всё же с шеей, руками, грудью, животом и человеческой головой. Правда, как была она чёрно-зелёной змеёй, так черно-зеленокожей женщиной и стала. Лицо было миловидным, но нечеловеческим. Слишком хищным и острым для моего восприятия прекрасного. А волосы больше походили на тонкие чёрные змеиные хвосты.
Я тихой сапой отходила к выходу из грота, унося малышей, пока мы не нарвались на божественный гнев. А то ещё благословит чем-нибудь, не отмахаешься.
Благословила, в день свадьбы. Стоило мне надеть свадебное платье со шлейфом, отделанное белой змеиной кожей на лифе и с единственной левой лямкой, а Кате затянуть шнуровку на корсете со спины, как юбка со шлейфом укутала мои ноги, и ниже пояса я стала белой змеёй. На плечах выступили полупрозрачные чешуйки, зрачки вытянулись и радужки стали ярко- зелёными, против, в повседневной жизни, моих ореховых глаз. А в отражении появилась Змея в новом облике.
— Поздравляю с радостным событием невесту, — она больше не шепелявила и выглядела вполне довольной.
— Спасибо. А это как-то снимается?
— Да, шнуровку ослабишь — хвост спадёт. Я думала дать тебе возможность полноценного оборота, но это наложит на тебя и твоих будущих детей те же биологические ограничения, что у всех василисков. Так что этот мой подарок не несёт для тебя никакой угрозы. Ну согласись, красиво получилось.
На несколько мгновений она пропала, и я ещё раз осмотрела себя. Причёска и лицо не изменились, как это происходит у василисочек. Я оставалась такой же очаровательной девушкой, корсет и короткая баска прикрывали грудь и живот и создавали ощущение комплекта с чешуйчатым хвостом. И я всё ещё в белом.
— Ну как? — Змея вновь появилась в отражении.
— Самый необычный наряд для свадьбы, который я могла представить, — честно ответила я. Пусть на языке и вертелись более крепкие выражения.
— Вот и отлично! Не забудьте спуститься с мужьями в грот после церемонии. Благословлю.
Она ушла, а я села напротив зеркала, и на меня накатила короткая истерика со смехом и всхлипами, но без слёз. Интересно, как Сид и Гор отреагируют на моё эффектное появление? Проверить мне это предстояло через несколько минут.
Катюшка переждала мою истерику, помогла поправить макияж и перекинула косу на левое плечо, поправила золотистые цветы в моих темно-каштановых с фиолетовыми и красными прядями волосах, и мы медленно спустились на первый этаж. На лестнице она помогла мне левитацией. Боюсь, я бы себе всё переломала, пытаясь спуститься самостоятельно.
Передвигалась я, как пьяная змея. Очень кривыми зигзагами. Будь подарок вручен хотя бы вчера, я бы успела потренироваться, а так, приходилось учиться на ходу. Или, что вернее, на ползу?
Церемония проходила на улице. Иск создал тёплый купол и иллюзию падающего снега, которая истаивала в полутора метрах над землёй.
Мои рыжики стояли у белой арки, где я должна была озвучить своё согласие. В золотых костюмах мои мужчины выглядели изумительно. Я бы сказала, как боги, но маленькие боги играли на коленях дедушки и бабушки, моих родителей, которые в первый раз видели малышей. Да и названые отцы на них ни капли не походили. Этих четверых мужчин объединяло только одно, то, что я раскрыла для них своё сердце.
Удивление в их глазах, когда они поняли, что это я, такая красивая, ползу к ним, стараясь не задеть скамейки, на которых расположились гости, сменилось радостью и каким-то детским восторгом.
Не было ни торжественной речи, ни фанфар, не принято это у василисков, лишь один главный для нас троих вопрос:
— Любимая, ты будешь нашей женой? — сегодня меня спрашивал Гор.
— Да, да и да! — белые снежинки маленькими пушистыми звёздочками падали на плечи.
Гор наклонился ко моему оголённому плечу. Короткая боль от его клыков сменилась онемением, но ни жара, ни боли, как в прошлый раз, не было. Лишь покалывание на другой стороне моей шеи подсказало, что что-то происходит. Я скосила глаза на грудь и увидела край золотистого рисунка, выступающего у меня на ключицах. Мы повернулись к собравшимся и взялись за руки.
По рядам гостей прошел шепоток. Мало кто знал, что Змея уже соединила нас, пусть и отсроченным образом.
Улыбаясь на поздравления и пожелания, сыпавшиеся на нас со всех сторон, я шепнула мужьям:
— Помогите до дома дойти, я с хвостом не справляюсь.
И мы не спеша поползли вперёд, мужья даже выпустили свои бронзовые хвосты и, поддерживая меня под руки, довели до мягкого пуфа в гостиной. А когда я чуть передохнула, осторожно отправились в поддомный грот.
Мои рыжики ещё не видели Змею в новом облике, он стал для них сюрпризом. И на секунду во мне шевельнулся червячок ревности, когда мальчики жадно разглядывали совсем чуть-чуть прикрывшую свои новые, хотя по сути древние, прелести богиню.
— Подойдите ко мне, дети мои.
Мы, держась под руки, подползли к ней. И остановились у кромки воды, в которой разворачивала кольца своего нереально длинного хвоста богиня.
— Я рада даровать вашей новой семье своё покровительство. Пусть дом ваш будет полон света и тепла, а сердца любви. И помните, какие бы проблемы не возникали на вашем пути, решение вы должны находить сообща, не отдаляясь и не теряя друг друга.
От неё к нам хлынул поток силы, я ощутила его как прохладную воздушную волну. А когда раскрыла глаза, черной женщины уже не было.
Зато мальчики зашипели. На их предплечьях цветочным орнаментом выступил белый рисунок брачных браслетов. Как выяснилось позже, частично повторяющий выступившую вязь на моей груди.
Потом, когда мы вернулись в дом, были тосты и поздравления, радостные объятья, и я полюбовалась на змеиные танцы в саду. А под конец вечера даже поучаствовала. Это так необычно скользить чешуёй по чешуе, подниматься друг по другу и падать в крепкие мужские руки или соскальзывать вниз, проводя руками по родным плечам и груди.
Гор шептал мне на ухо милые непристойности, от которых я отчаянно краснела. А Сид, наконец, поцеловал во время одного из танцев, да так страстно, будто это не я всю неделю добивалась от них ласки. Праздник продолжался до позднего вечера, но ничто не длится вечно, и когда за последним гостем закрылась дверь, две пары рук поймали меня в свой плен.
— Дети, идите наверх, пока мы с мамой не решили вспомнить первый брачный год, глядя на вас, — один из отцов близнецов пошутил, а мне стало ужасно неловко.
Сайна увлечённо играла с внуками.
— Не обращай внимания, малышка, — малиновые губы чуть прикусили кончик уха.