– Студента Аваната Ирл, немедленно в мой кабинет! – рявкнул он и у меня чуть колба с порошком из рук не выпала.
– Можешь идти, – отправил меня преподаватель, с жалостью посмотрев мне вслед.
Прэй и Хадор кивнули на камень, мол, ты игрушку не забудь.
Да, ректора тоже надо бы проверить, так на всякий случай.
Поднявшись на нужный этаж и получив разрешение войти, я зашла в кабинет магистра и узрела его разгневанное, покрасневшее от эмоций лицо. Глаза ректора налились насыщенным голубым цветом, вены на шее и руках вздулись, а еще мне, кажется, пытались пробить ментальный щит и атаковать по всем направлениям. Ага, наивный блин. Я же знала куда шла и подготовилась.
– Ирл, ты совсем страх потеряла? Почему на твое имя написали жалобы абсолютно все преподаватели, обвиняя тебя в слежке и преследовании?
– Эм… я просто появлялась там, где были они.
– Я готов был поверить в пять совпадений, даже в десять, но двадцать семь?
– У меня просто интуиция хорошая. А ваши преподаватели мнительные и подозрительные. Они считают, что мне заняться больше нечем, как за ними следить? Пф… слишком они о себе высокого мнения, – фыркнула я, сложив руки на груди, и только сейчас я заметила, что камень, который я спрятала в левый сапог ярко светился красным, заставляя меня с опозданием понять наш наниматель – это ректор Академии Алодерт.
Я пораженно уставилась на магистра, потом на свечение, снова на магистра и едва истерически не рассмеялась.
– Это вы… – прошептала я, понимая, что все это время это действительно мог быть только он.
Ректор имел достаточно власти и силы, чтобы связаться с Йотином без особого вреда для своего здоровья и репутации. Как глава Академии он мог влиять на решения Финриха в распределении на практику. И только он мог додуматься послать двух василисков на черный рынок, не особо опасаясь за их жизни и здоровье. И последнее, только Сампсон, как магистр магии, признанный четырьмя королевствами имел достаточно власти для того, чтобы подкупить полицию и выдать убийство Иези за самоубийство.
– Что я?
И ректор преобразился. Передо мной больше не было злого и нахального старика, который только и умел, что угрожать и кричать. Теперь передо мной стоял властный, умный и циничный маг, способный на все, чтобы выжить. И я поняла, что единственной преградой для ректора сейчас была я. Обычный василиск, убийство которого можно легко списать на самозащиту.
Он понял, что я догадалась о его роли в этом зловещем плане и о том, что именно он нанял Йотина и его подручных, для добычи составляющих для зелья. И сейчас ему было важно лишь избавиться от меня, как от свидетеля.
Глаза Сампсона налились волшебством и последнее, что я успела сделать – мысленно убить этого больного старика.
***
Я очнулась на холодном полу в камере, прикованная цепями за запястья и ноги. Все тело ломило из-за пребывания в неудобном положении. Я почувствовала боль, которая обрушилась на мою голову.
Видимо, ректор использовал какое-то заклинание, потому что он ничего руками не делал, или же меня стукнули уже после того, как я вырубилась? С этим магистром я уже ничему удивиться нормально не могла.
И почему я еще жива? Просто Сампсону было куда легче просто убить меня и сжечь, нежели тащить в свое логово и приставлять охрану. Наверное, ему от меня что-то нужно… Но что именно?
– Ну и где я? – задала я риторический вопрос в пустоту.
Моя камера была серой, обшарпанной и холодной. С потолка капала вода, окон не было, а с другой стороны решетки сидел какой-то гоблин, без особого интереса начищая свою секиру.
М-да… влипла я по-крупному.
Еще через несколько минут я поняла, что пользоваться магией в ближайшие сутки точно не смогу, потому что один продуманный магистр перекрыл мне каналы связи. Даже возможности энтерса не позволял мне напитаться. Все уходило в пустоту и рассеивалось.
– Прекрасно.
– Эй, тихо там, пока хозяин не пришел, – гаркнул на меня гоблин и я прошипела старые, но действенные в этой ситуации ругательства.
Надо думать, как отсюда выбраться. Без магии у меня были только клыки и хвост. Чего будет достаточно, если я смогу избавиться от цепей. Осталось только понять, как это сделать. Жаль, что я не могла использовать убийственный взгляд. Он у меня атрофировался в ходе усмирения зверя. Очень жаль. Сейчас бы он мне пригодился.
Так, для начала нужно избавиться от гоблина, как надсмотрщика, а то он мне всю картину портил. И к этому вопросу я подошла радикально. Что могло взбесить гоблина? Правильно, оскорбления. Конечно, нарываться на проблемы с гоблином было рискованно и самоубийством чистой воды, однако, деваться все равно было некуда. Либо ждать тут своей смерти, либо бежать как можно дальше и вызывать помощь.