Здесь вряд ли увидишь закат и восход:
бетоном простор взят в тиски;
здесь клеткою скован свободный полёт,
а вместо ветров – сквозняки.
Конечно, на воле есть злые ветра.
Но выбрать нам время пришло.
Довольно жить в клетках – вить гнёзда пора
и ставить птенцов на крыло».
…Забытая клетка стоит у окна.
Давно уж кормушка пуста.
Но птица поёт всё в той клетке одна,
а дверца ещё отперта.
15 декабря-4 января 1993-1994
Труженик и Осень
В ресторане на Арбате
Протекает жизнь моя.
Если счастье не в зарплате,
Значит вы – мои друзья.
Как-то раз тружусь на гриле,
Отгоняя аппетит.
Сзади слышу вдруг: «Василий!» —
Осень рядышком стоит
В сарафанчике багряном.
(Я уж думал, что, видать,
Был вчера я сильно пьяным.)
Тут она давай вещать:
«Что ты, Вася, расстарался?
Глянь-ка в зеркало. Поди,
Козырёк один остался,
Да значок, что на груди.
Где румянец, бодрость в теле?
Где веселье? Ты сердит.
Остаётся, в самом деле,
Лишь заправский внешний вид.
Так давай – хватай корзину
(Ведь такое раз в году!) —
Запастись пора на зи́му
Тем, что вызрело в саду.
Вся земля в наряде спелом:
Оглянись – увидишь сам!
Так что, брось ты это дело
И айда со мной в леса».
Посыпая солью с перцем
То, что Бог нам в гриль послал,
Я в ответ с обидой в сердце
Из-под кепки отвечал:
«Что ты, Осень, в самом деле!
Недосуг в лесу гулять.
Весь в работе на неделе.
Мне семью бы повидать!
Утром пну будильник строго,
Нахлобучу козырёк,
Подремлю в метро дорогой —
Вот и на́чался денёк.
Ночью еду я с работы,
Козырёк мой – набекрень.
И прохожих до икоты
В страх вгоняет моя тень».
Отвечает Осень бойко,
Подавая мне скребок:
«Ну и жизнь: с работы – в койку.
Не годится так, дружок!
Выходные как же, Вася?
Позабыл?» Я ей в ответ:
«Есть возможность – отсыпайся.
Не проспать бы лишь обед».
Осень звонко рассмеялась:
«Милый Вася, это – бред.
Видеть в жизни лишь усталость,
Сон, работу и обед?!»
Я задумался, не скрою,
Ковырять давай в носу.
Да, осеннею порою
Хороши деньки в лесу.
Зреет алая рябина,
Сохнут листья на дубах,
Серебрится паутина.
Вот грибник увяз в грибах.
На полянах горожане
Жарят мясо на кострах.
Что-то плещется в стакане,
Чей-то храп дрожит в кустах.
Лето женское буянит…
Бабьим, что ль, его зовут?
Всё вокруг оно багрянит
И кидает листья в пруд.
Козырёк швырнуть в окошко,
Возвратясь едва домой,
И скорее в лес с лукошком —
Ведь на то и выходной!
Так и сделал я, ребята.
Взяв корзину поутру,
От рассвета до заката
Я бродил в грибном бору.
Хоть я парень с детства прыткий,
Всё же дождь меня накрыл.
Вымок весь, как пёс, до нитки,
Словно я свалился в Нил.
Нет, не слыл я недотрогой,
Но с грибами оплошал —
Мухоморною изжогой
Всю дорогу я страдал.
Из-за клюквы на болоте
Утопил я сапоги.
Лучше б я был на работе,
Пусть в леса идут враги.
Для себя решил я лично,
Слушать женщин или нет:
Всю неделю на больничном
Просидел, напялив плед.
…За рабочими деньками
Жду теперь я выходной
(Пусть Зима гремит коньками,
Стоя за моей спиной).
октябрь 1994
Туман на дорогах
Словно грома раскат,
Среди чистого синего неба,
Вдруг напала тоска —
Не хочу, как назло, ничего.
Всё не в радость, а в грусть,
Будто сохнет средь зелени верба.
И подумалось: пусть.
Нету радости – нет и тревог.
Я стихов не писал,
А лелеял лишь те, что на полке.
Я, наверно, устал —
Голос тихий и словно не мой.
Грифель стёрт
Карандашный как зубы у старого волка.
Он уткнулся в блокнот,
Где на каждой странице – бельмо.
Нет, довольно дремать.
В самом деле, я сделал немного.
Нужно веки разжать,
Душу студит ленивый сквозняк.
Я вперёд бросил взгляд:
Утопает в тумане дорога;
Обернулся назад —
Оказалось, что пройден лишь шаг.
Я всю ночь чутко спал,
Чтобы сонную Лень одурачить.
Чуть забрезжило – встал,
А постылая, вижу, храпит.
Знаю, нужно успеть,
Чтобы в мире хоть что-нибудь значить,
И себя одолеть,
Ведь туманами путь мой закрыт.
Слышишь, Ложь? Я иду
И туман раздвигаю собою.