За их столиком снова нависает тишина.
Тео прекрасно знает, кому он тут нравится, а кому — нет. Мейсон не против его присутствия — он изменил свое мнение еще после случая с Гейбом, да и Лиам, так и сжимающий чужое колено под столом, имеет тут свое влияние. Нолан сам по себе парень неплохой, да и нервничает не потому что боится, а потому что пытается влиться в слишком разношерстный коллектив — пожалуй, он доверие испытывает только к Мейсону и Лиаму. Кори сам по себе как одиночный персонаж, и также одиночно и яростно ненавидит Тео — так сильно, что последнему хочется чихнуть от горького запаха неприязни.
Лиам тоже это чувствует, но по виду — упрямо игнорирует.
— Я не собираюсь делать вид, будто ничего не произошло, — снова откликается Кори.
— Кори…
— Нет, Мейсон, — одергивает тот, и наконец-то поднимает взгляд на Тео. — Он убил моих друзей.
— Доктора убили твоих друзей, — Тео вскидывает брови; его выражение лица нечитаемо, но внутри неприятно колет сердце. Он убил их.
— Будто ты не был заодно с ними, — обвинительно язвит Кори, отмахиваясь от руки Мейсона.
— Ты ничего не знаешь об этом, — Лиам вспыхивает, словно спичка, и даже сверкает желтой радужкой.
Тео не выдерживает накала страстей и поднимается с места.
— Достаточно, — спокойно говорит он и кладет на стол купюру за свой коктейль. — Я пришел сюда не выслушивать твои визгливые претензии.
Тео вылезает из-за стола и стремительно выходит из кафе, на ходу накидывая на себя джинсовку с мехом. Он чувствует себя гораздо лучше, попав в темноту и холод улицы; гул в ушах ослабляется, и химера может отпустить свое бешено бьющееся сердце. Тео долго выдыхает и садится прямо на бетонные ступени.
— Тео! — Лиам вылетает из кафе следом, но не ожидает увидеть его прямо здесь, поэтому неловко тормозит, уцепившись за перила. По запаху Тео может сказать: он нервничает еще больше, чем тогда в примерочной.
Лиам садится на две ступени ниже лицом к Тео, его коленки стукаются о чужие. Он слабо касается предплечья, но Тео может буквально чувствовать в этих касаниях безмолвную просьбу — поговори со мной. И не может не поддаться.
— Они были и моей стаей тоже, — сдавленно говорит он. — И нельзя оправдать то, что я снова их убил, но я постоянно вспоминаю их. Они постоянно в моей голове.
— Я знаю, Тео, — Лиам слабо, но все же как-то крепко сжимает его плечо. — Я знаю.
Тео хочет поспорить, но когда поднимает взгляд, осознает: Лиам правда понимает. Это Лиам чуть не убил своего альфу; это Лиам готов кромсать своих друзей из-за проблем с гневом; и это Лиам чуть не растерзал Нолана. Он понимает.
Тео подрагивающей рукой дотягивается до шеи Лиама и снова тянет к себе. В этот раз тот стопроцентно готов: он первый по своей инициативе захватывает чужие губы, оставляя невесомый поцелуй, после вовлекая в настоящий. В этот раз у них все выходит глубже и чувственнее, и совсем не так, как утром на кухне — сумбурно и эмоционально.
Лиам кладет вторую ладонь на одно колено парня, оказываясь еще ближе. Тео чувствует, как его короткие волосы на затылке щекочут пальцы, но даже это не может заставить его оторваться. С каждым движением губ он ощущает все большее облегчение: камни один за одним валятся с его плеч и остаются где-то позади, где-то далеко в прошлом, пока в настоящем рядом с ним существует только Лиам. Существует только понимание.
— Только попробуй сейчас процитировать свои тупые фильмы, — на выдохе предупреждает Тео, не открывая глаз.
— У меня так-то есть занятие поинтереснее, — невозмутимо отвечает Лиам и снова тянется к его губам. Отвечая на поцелуй, Тео решает попозже всерьез задуматься о том, когда это волчонок потерял чувство такта и стал таким смелым.
Но об этом он подумает позже — точно не сейчас. Сейчас он лучше почувствует дрожь по позвоночнику, потому что Лиам в отместку кусает его губы, и неимоверный прилив спокойствия. Сейчас он лучше побудет просто влюбившимся и немного запутавшимся подростком, которому помогает распутаться другой влюбившийся подросток.
— Твои друзья сейчас прожгут мне затылок, — все же отрывается Тео, хотя сам и не спешит убирать ладони с шеи Лиама.
— Тогда пошли домой, пока они не сообразили, у меня нет денег, чтобы заплатить за свой бургер.
Тео тихо смеется на слова Лиама, но когда тот встает и как маленький ребенок с хитрой улыбкой тянет его за собой, то не может не поддаться. Как и обычно, он просто заражается его настроением и этой непосредственностью, позволяя себе побыть просто человеком.
Когда Тео перед сном открывает свой альбом, Лиам уже посапывает на его плече, категорически отказавшись спать в одиночестве на своей кровати и перебравшись к Тео, в качестве компенсации захватив с собой подушку. Он изредка поглаживает Лиама по волосам, получая довольное ворчание, и сам не может не улыбаться от этого.
Они ни о чем не разговаривают. Не потому что не хотят, а потому что оба уже научились понимать друг друга без слов. И уж точно им не нужны слова, чтобы осознать, насколько сильно их друг к другу тянет.
Открыв чистый лист, Тео снова рисует турецкую гвоздику. Просто потому что несмотря на своё полное имя, Лиам — лучшее, что с ним случалось.
***
Лиам, на взгляд Тео, слишком серьезно подходит к своему первому дню в колледже.
— Ты уверен, что я нормально выгляжу в этой кофте?
— Нет, ты выглядишь как всегда отстойно, — Тео усмехается, дотягиваясь через сиденье и открывая пассажирскую дверь изнутри. — Если ты сейчас не свалишь, я опоздаю на свои занятия, между прочим.
— Ладно, не ворчи, — Лиам только отмахивается и остается сидеть на месте.
Тео слегка хмурится, когда чувствует исходящую от него нервозность.
— Все в порядке?
— Да, — поспешно кивает Лиам, — просто хотел кое-что тебе отдать.
Тео вскидывает брови и следит взглядом за тем, как Лиам тянется к внутреннему карману кофты. Когда он достает оттуда маленькую охапку голубых васильков, Тео разрывают изнутри два желания: треснуть ему подзатыльник и зацеловать до звездочек в глазах, и оба вызывают глупую улыбку на лице.
— Иди уже, романтик херов, — невнятно говорит он, принимая цветы и будучи все еще не в состоянии стереть улыбку со своего лица. От Лиама по-щенячьи пахнет счастьем, и Тео просто не может не наклониться и не оставить мягкий короткий поцелуй на чужих губах. — Спасибо, волчонок.
— Не за что, большая грозная химера, — Лиам ставит кулак, и Тео отбивает, показательно закатывая глаза.
— Все, иди уже, пока не расплакался.
— Смотри сам не расплачься, Теодор, — Лиам хитро смеется и успевает уйти от подзатыльника, выпрыгнув из машины.
Провожая его взглядом до колледжа, Тео думает, что искренне любит в этом мире только три вещи: рисование, цветы, и совсем немного — Лиама.
Комментарий к Часть 1
*Liam — краткая форма от Uilliam или William. Неизвестно, так ли Лиама зовут в сериале, но то, что американец Тео окажется кавказцем/европейцем Теодором тоже никто не ожидал, а официальных документов Лиама никто ни разу не видел, так что возможно все.
**Турецкая гвоздика, она же Sweet William.
***Warm Orange Lily, акцент на слове warm — тепло.
****Спатифиллум — цветок, являющийся символом любви и доверия в доме.