Возмездие свершилось, я наказана, растоптана, унижена.
Но не сломлена. Может он из-за этого так зол.
- Потерпишь. – Идём! – и всё так же, не церемонясь, меня за руку потащили вниз.
В самый низ.
Барон привел меня в подвал.
Не такой сырой и вонючий, как в нашем детском доме, этот куда светлее. Но холод тут такой же пронизывающий.
Или это от того, что я по-прежнему обнаженная?
Руслан толкает меня в раскрытую дверь.
Я не понимающим взглядом озираюсь по сторонам.
Первое, что бросается в глаза, это небольшой стол на котором стоит ноутбук, а, напротив, в паре метров от него, у самой стены, стоит стул. Комната совершенно пуста если не считать еще и цепи с ошейником.
Барон тут что, собаку держал?
Я поднимаю взгляд на Барона, тот всё так же держит меня за предплечье и, не удостоив меня даже взглядом, протаскивает в противоположную часть комнаты.
Я смотрю на стул, и уверенная в том, что меня посадят на него, сама хочу это сделать.
Тем более мышечная боль в ногах, никак не отпускает меня.
Немного подогнув ноги, я оседаю вниз, но грубый рывок заставляет меня и вовсе резко сесть на пол.
Смотрю на Барона, от шока не сразу понимаю, что он застегивает на моей шее тот самый ошейник, лежащий на полу. Хватаюсь за ремешок и пытаюсь сорвать с себя собачий предмет, как вдруг Руслан дергает цепь на себя, я закашливаюсь от удушья так сильно, что с глаз текут слёзы.
- Ч.что ты делаешь?
-Я приготовил сюрприз! - Тебе понравится!
Его губы растягиваются в зверином оскале и он идёт к ноутбуку, — нажимает кнопку вызова.
Я слышу громкие гудки, поворачиваю голову в сторону и понимаю, что сейчас включится скайп, и меня в таком виде, увидит, кто-то ещё, кроме Барона. Вспоминаю, что я всё так же обнажённая, истерзанная и грязная, хочу прикрыться, но не понимаю, как могу скрыть свою наготу.
Поджимаю ноги и поворачиваюсь немного боком к камере, кто бы там не появился мне невероятно стыдно за свой внешний вид. Меня ещё немного спасают мои волосы, что медной копной полностью скрывают грудь, и даже частично, бедра измазанные спермой, вперемешку с моей кровью.
Барон опускается на стул около меня и, получается, я как грязная шавка в ногах у своего хозяина.
Смотрю на него полными слёз глазами, а он лишь кивком головы показывает, смотреть в экран ноутбука, там как раз перестают идти гудки, и, слышится шорох по ту сторону экрана.
Кто-то ответил на звонок.
На меня смотрит мужчина, лет пятидесяти.
Я узнаю отца практически сразу.
Первые несколько секунд, я ещё не верю, но в груди всё щемит от понимания, что передо мной, мой единственный родной человек.
- Папа, — полепечу еле слышно.
Он, смотрит на меня, и я, не могу понять, он меня совсем не узнаёт? Или, как и я, не верит, что это действительно его дочь.
Руслан одним движением руки перебрасывает мои волосы на одну сторону, тем самым полностью открывает моё лицо и грязное тело в целом. Больше папа не сомневается, в том, что это действительно я. Он очень резко подскакивает ближе к экрану и, я замечаю на его руках наручники, он по-прежнему в тюрьме.
- Василиса, девочка моя! – папино лицо искажает, гримаса боли. Несомненно, он понимает, что сейчас со мной произошло.
Я так же, поддавшись порыву, рвусь к нему, так хочу рассмотреть его поближе, но меня снова останавливает Барон, рывком ухватившись за цепь, тянет меня на себя. Я снова закашливаюсь и хватаюсь за кожаный ремень, что сдавливает мою шею. Слышу, как папа, словно раненый зверь, рычит и сыплет угрозы в адрес Руслана. Он дважды называет имя Долгатова, я понимаю, что они знакомы, — и я тут, неслучайно!
Дело даже не в том, что я дала Барону пощёчину. Руслан так же зло отвечает моему отцу. От волнения я не понимаю, о чём конкретно идёт речь!
До меня сквозь помутневшее сознания долетают лишь обрывки фраз, из которых я понимаю, что Руслан обвиняет моего отца в смерти своих родителей, и обещает, что я буду при нем и, очень сильно страдать.
Рычащие звуки рассеиваются, и я, проваливаюсь в темноту.
11 Глава
Сознание возвращается постепенно. Изначально мне кажется будто я в общежитии, в своей мягкой постели, но слабость и ломота мышц во всём теле заставляет меня вспомнить о, произошедшем. С трудом разлепляю веки и оглядываюсь по сторонам, свет режет глаза, и я, сильно зажмурилась. Я в той самой комнате, куда меня вчера привели. Солнце очень высоко, я проспала, кажется, даже обеденные часы. В коридоре послышались постукивание каблуков о паркет.