Вася помолчал.
— Я лучше всех грамотный. Вот смехоты будет, как соберутся все в школу.
Антошка Кривой — ему уже 13, а ни-ни не знает, — оживленно продолжал Ванька.
Он нагнулся, обтер руками пыль со своих новых сапог.
— Сапоги новые, глянь. Хороши ведь, а?
— Хороши. Да я пойду. Мать послала.
— А ты глянь, — смеясь, дернул его за рукав Ванька.
— Отстань. Нагляделся.
Вася быстро пошел прочь.
Пройдя несколько шагов, он обернулся. Ванька стоял нагнувшись и тер руками сапоги.
Вася посмотрел на свои ноги в грязных стоптанных лаптях и пошел быстрее. Ему надо было зайти к отцу Кривого Антошки. Он снимал в аренду землю у васиной матери.
Передав поручение матери, Вася поспешил домой.
В маленькой, но чистой избе была видна хозяйская рука. На деревянном столе горела лампа.
Авдотья сама управлялась с небольшим хозяйством. Вася помогал. Кроме Васи у Авдотьи была еще восьмилетняя дочка.
— Придет завтра, — сообщил Вася, входя в избу.
— Ладно. — Поди, Васютка, корову догляди. Подкинь ей там корму, — вынимая из печки горшок, сказала Авдотья.
Вася вышел во двор. Сгустели сумерки, и все вокруг тонуло во мраке. Уже в нескольких шагах ничего не было видно.
Вася уверенно прошел к сараю. В темноте слышалось ровное дыхание коровы.
Вася подбросил ей сена, стукнул палкой в лоханку с пойлом, — съела, — подсыпал отрубей и вышел во двор.
Запер сарай и направился к дому. Делал он все уверенно и спокойно, как взрослый.
Еще с раннего детства привык он помогать матери. Отец погиб, когда Вася был еще совсем маленьким. Авдотья на первых порах растерялась. Куда в мужицком хозяйстве без мужика?.. И намучилась немало. Но подрастал Васютка и, постепенно привыкая, втягивался в мужицкую работу.
Когда получили надел, сдала его Авдотья в аренду, а с домом и хозяйством управлялась с помощью Васютки.
Когда в аренду землю сдавать пришлось, Авдотья посоветуется, посоветуется с соседом — другим, а после опять дома, с Васюткой — как да как лучше сделать. Васютка и не больно понимает еще во всех делах этих, однако иной раз и дельный совет матери даст.
Ванькин отец, лавочник Вавила, землю у них снять хотел.
— Жила он, сказывают, изрядная. Антону отдай, — чутьем на Антонову сторону склоняясь, посоветовал Вася. Послушалась. И верно.
Честный мужик оказался Антон.
Так и жили.
Авдотья и нарадоваться не могла на помощника своего.
— Золотые руки, право, золотые. Чисто мужик настоящий, — хвалилась она соседкам.
Вася слышал похвалы материнские и молчал.
Тайна у него была от матери, таил мечту он про себя, давно уже таил.
С раннего детства запала в Васину голову мысль о школе и ученье.
Когда-то давно, когда отец еще был солдатом, а Вася еще совсем крошечным, грязным, с голым животом, мальчуганом, отец привез, приехав домой на побывку, две детских книжонки.
— На вот, Васютка, вырастешь, грамотеем будешь. В городе купил, в гостинец тебе.
Трехлетний Вася схватил разукрашенные картинками книжки, и от них остались бы одни клочки, если бы отец тогда же не отнял их у Васи, сказав матери — спрячь, подрастет — прочитает.
— Нашел, что дитю в гостинец привозить, — ворчала, пряча книжки в сундук, Авдотья.
— Ладно уж, так пришлося.
Прошло несколько лет.
Уже не было отца. Однажды мать рылась в сундуке, среди всякого тряпья; увидал Вася алевшую обложку книжонки.
С удивлением вытащил он две тоненькие, в ярких обложках, с картинками, книжечки. Они вызвали у Васи взрыв восторга. С тех пор они стали главным предметом его привязанности, его драгоценностью, его жизнью.
Читать научился Вася по этим книжкам, изредка спрашивая буквы у деревенского писаря.
С тех пор, медленно, по слогам, читал и перечитывал он две книжечки в ярких обложках.
Содержание книжек не было понятно Васе, Но это не охлаждало его. Как зернышко, брошенное в землю, растет и тянется кверху, к солнышку, к свету, так рвалась у Васи наружу жажда знания.
Две тоненькие книжки принесли Васе немало горьких минут.
— Зря огонь-то не жги, — решительно говорит бережливая Авдотья, когда Вася, покончив с работою, садится за книжку. — Спать пора.
— Немножко почитаю, — неуверенно просит Вася.
— А керасин? Хто покупать будет, а? Ложись спать. Хватит. До добра эти книжки не доведут.
Вася гасит свет и ложится.
Долго лежит с открытыми глазами и вспоминает прочитанное.
Батька тоже грамотный был, а на что, а? Все одно убили… Ровно, как и неграмотного, чувствуя смутную вину перед Васей, лежа в темноте, говорит Авдотья.