Несправедливость была слишком велика. Вася сжал губы и зашагал прочь.
Девочки кричали:
— Вася, подожди! Вася, иди сюда!
Но Вася даже не оглянулся, только ускорил шаги.
СУМАТОХА
У придорожной канавы рос прошлогодний бурьян. Вася ожесточённо лупил по нему палкой.
— Вот пойди, пойди в лес! — шептал он. — Пойди, Маруська, в лес за земляникой! Там на тебя живо медведь налезет. А я тебя не буду спасать! Вот! Если ты не веришь, что Петька кашу клевал. А он правда клевал. Правда! А ты не веришь!
Сухой бурьян трещал и хрустел. Вася расправлялся с ним, как с лютым врагом: держал палку двумя руками и колотил что есть силы.
Но внезапно он опустил палку и насторожился. Что такое? Кричат где-то… Всё ближе…
Ватага мальчишек вынеслась из проулка. Они мчались во всю прыть и что-то кричали на бегу. За мальчишками скакали Полкан и его приятель Тузик из соседней деревни. За собаками бежали Клава, Маруся с Витенькой в охапке и ещё две девочки поменьше. Позади всех трусил Хрюшка. Хвостик завился у него колечком.
Не раздумывая, Вася бросился вдогонку.
Вся шумная орава устремилась к овражку у яблоневого сада. Края овражка густо заросли лещиной.
Ребята теснились у кустов, заглядывая через плечи и головы друг друга. Меньшие девочки пищали позади:
— Дай поглядеть! Пусти поглядеть!
Собаки суетились под ногами у ребят. Их отталкивали, гнали. У Хрюшки, казалось, стало десять пятачков и двенадцать хвостиков. То там, то здесь мелькал любопытный пятачок и свёрнутый хвостик.
Вместе с собаками Вася пытался пробраться в самую середину.
— Что там? Что там? — спрашивал он.
Никто не обращал на него внимания.
В гущине под ветвями шёл жаркий спор.
— Раздадим их по рукам, и вся недолга́! — кричал один мальчишеский голос.
— Подохнут без матери! — возражал другой.
— Ничего не подохнут. Молоком выпоим!
— Дай поглядеть! — ныли младшие девочки.
— А твои они? Твои, да? — доносилось из кустов. — Это Колька шёл с Полканом. Полкан шасть с дороги, Колька за ним и видит — гнездо!
Из толпы выбралась Маруся, красная и потная, ловко привалив к плечу спящего Витеньку.
— Ух, жарко! — Она положила сопевшего во сне малыша на траву в тень, встала возле него на колени и краем пелёнки стала вытирать себе лоб и щёки. Посмотрела на Васю:
— А ты уже здесь?
Вася отвернулся.
— Полкан ведь нашёл! — кричали мальчишки. — Чей Полкан, того и ёжики!
Ежики?! Вася рванулся вперёд, толкал чьи-то жёсткие исцарапанные коленки, тянул подол Клавиного платья.
— Где ёжики? Хочу ёжиков!
— А Полкан разве Колькин? — вопили в кустах.
— Полкан как раз их, Фомичовых! — подала голос Маруся, и такой он был звонкий да насмешливый, что все замолчали. — Пустите вы Васю посмотреть ежат!
— Значит, это Васины ёжики? Его Полкана находка! — В кустах захохотали.
Растерявшись от неожиданности, Вася и толкаться перестал. Да уж и не понадобилось. Перед ним расступились, за руку втащили в чащу. В зелёном сумраке он сначала, кроме Кольки, который, согнувшись, сидел на коленях, ничего не мог разглядеть. Но вот Колька подвинулся, и Вася увидел разворошённую кучу прошлогодних серо-коричневых листьев. Посреди этой кучи лежало пять серебристых клубочков. Вася смотрел на них, как заворожённый, боясь шелохнуться. Эти клубочки и есть ежата?
— Пустите Нинку с Валькой поглядеть! — приказал Колька. — А то ноют там!
Еле дыша, наклонились девочки над ежатами и сразу запричитали в два голоса:
— Махонькие какие! Серенькие! Колюченькие!
Под локтем у Васи хрюкнуло, локтю стало мокро: это Хрюшка просунул под Васину руку свой пятачок. И, получив щелчка от Кольки, с недовольным визгом подался назад.
— Слушайте, ребята! — сказал Колька. — Не будем мы брать ежат. Вернётся к ним мать, она где-нибудь тут прячется.
Вася насторожённо оглянулся: неужели в таинственной глубине оврага прячется ежиха?
— А возьмём мы только одного ежонка, — предложил Колька. — И отнесём его к Панфилычу. У него живёт здоровенный ёж, знаете? Панфилыч с ежами умеет обращаться.
— Конечно, Панфилыч умеет! — поддержал Кольку звонкий Марусин голос. — И пусть его старый ёж Кузька усыновит ежонка.
— Пусть усыновит! — застрекотали Нинка и Валька.
— Пусть усыновит! — сказал и Вася.
— А мы, знаете, чего? — заторопился Сенька. — Мы над этим ежонком шефство возьмём, станем к Панфилычу ходить, доглядать.