- ...да-а-а, тяжко пришлось. Но ничего, сдюжили, встали на ноги. Школу вот построили. На следующий год думаем больницу открыть. Жизнь-то ведь она вон только начинается.
Он вдруг поймал себя на мысли, что давно уже так много не говорил. Не на митинге перед колхозниками и не на партсобрании, а просто так, в беседе с обычным простым человеком. Впрочем, нет, не с простым. Он чувствовал, что эта девушка одним своим появлением смогла затронуть в его душе какие-то тайные, давно уже забытые им самим струны. Смогла разбудить в нем что-то, что пугало его и одновременно радовало....
***
Прошёл почти год. В конце июня все колхозники традиционно вышли на сенокос. На Большом лугу в ложбинке под раскидистым дубом расположились двое. Мужчина опирался спиной на ствол дерева, женщина лежала, положив голову ему на колени. Она мечтательно смотрела в звездное небо, он куда-то вдаль, задумчиво перебирая ее светлые локоны. Тишину июльской ночи раскрашивали цикады, мягкий теплый ветер шелестел листвой, создавая тихий, едва уловимый шёпот, и даже вездесущие комары, казалось, убрались прочь, чтобы не мешать их уединению и покою.
- Слушай, - нарушил тишину мужчина, - может, хватит нам от людей прятаться? Чай не молодые уже?
- Не рано ты меня, Василий Кузьмич, в старухи-то записал?
- Да ладно тебе, Мариша, я же не об этом. Я-то уж точно не мальчик. Да и не солидно как-то при моей-то должности от людей скрываться.
- Ты что же, Вася, всерьёз считаешь, что никто ни о чем не догадывается? Эх ты, председатель. Шила в мешке не утаишь. Деревенские нас с тобой уже давным-давно поженили.
- Так ведь и я том же. Выходи-ка ты, Марина Николаевна, за меня замуж.
- А я, Вася, как пионер, всегда готова. Хоть завтра, да только ты ведь у нас человек занятой, у тебя то посевная, то уборочная, то покос, то жатва.
- Смейся, смейся, - улыбнулся Василий Кузьмич, - только завтра я действительно не могу, сенокос, - он улыбнулся ещё шире и развел руками, - давай сразу после сенокоса в сельсовет пойдем, распишемся и свадьбу сыграем.
- Давай. Вася, давай. У меня каникулы, и до сентября я совершенно свободна. - Марина поднялась, потянулась сладко, выгнув молодое упругое тело, и посмотрела сверху на Чагина. Две маленьких луны озорно блестели в ее глазах. Он поднялся, прижал ее к себе крепко и прошептал на ушко:
- Вот и ладушки.
- Слушай, жених, раз уж ты теперь жених, я вот давно тебя спросить хотела, да все стеснялась, - Марина поднялась на цыпочки и, сорвав с дерева листок, показала его Чагину, - а правда, что этот дуб в твою честь Васькиным зовут?
- Правда, Мариша, правда.
- И за какие такие заслуги?
- Ну, это длинная история. Мы ведь с этим дубом, почитай, одногодки. Первое наше знакомство, правда, неудачным получилось... ну это неважно, в другой раз расскажу, как-нибудь, а вот потом ничего, отношения, можно сказать, наладились. А во время войны он мне даже жизнь спас.
- Как это?
- А вот смотри, - он приложил ее руку к стволу, - чувствуешь бугорок? Это осколок. Он в стволе застрял. Тут таких много. Я как раз вот здесь сидел, когда снаряд рванул, а он мою смерть на себя принял.
Василий похлопал по стволу:
- Это брат мой, и я ему, считай, жизнью обязан.
Последняя встреча
Лето 2012 года выдалось необычайно жарким. Дождей не было уже полтора месяца. Большой луг пожелтел и скукожился, словно на дворе не середина лета, а глубокая осень. Зеленым оазисом в бескрайней пустыне посреди луга выделялся небольшой овражек с неутомимым родничком на дне. Он из последних сил поддерживал жизнь вокруг себя, снабжая живительной влагой заросли мать-и-мачехи, полыни и другой приютившейся тут растительности. Возвышался над всем этим большой кряжистый дуб, своей щедрой тенью помогавший сохранять жизнь на этом небольшом пятачке земли.
К самому краю оврага, вздымая пыль, рыча и переваливаясь на кочках, подкатил джип. Из машины с шумом и хохотом выбралась молодёжь: трое парней и две девушки, Ребята спустились в овраг и занялись костром,
- Давайте вот тут, между корней,- скомандовал один из них, - тут место подходящее. - Васька, тащи бензин, чтобы разгорелось скорее.
Загорелый, в ярких шортах по колено парень лихо вскарабкался к машине и достал из багажника канистру. На краю оврага девушки проворно собирали импровизированный стол, расставляя по нему пластиковые стаканчики и одноразовые тарелки.
- Не рано вы, девки, поляну накрываете? У нас ещё даже костра нет, не говоря уже о мясе.
- А ты, Васенька, не болтай и время зря не трать, - светленькая Ольга, деланно нахмурилась и погрозила ему пальцем.
- Ой-ой-ой, - Васька округлил глаза и под смех подруг скатился на дно оврага.
Василий плеснул в консервную банку бензина:
- На, Леха, бензин, поджигай.
Пламя занялось быстро, по-хозяйски охватив полешки, добавило жару и без того знойному воздуху.
- У-у-ух, - отшатнулся от огня довольный Лёха, - Хорошо пошло, махом прогорит, - Санька, тащи мясо с шампурами, пока насадим, как раз и угли подойдут.