От каждого его движения тело наполняют неведомые до этого момента ощущения. Я цепляюсь за его плечи, чтобы сохранять хоть какую-то связь с реальностью. Из груди непроизвольно вырываются звуки, которые смешиваются с ритмом его движений. Дыхание срывается. Миры рушатся. И мне просто не остается ничего другого, как…
…улетаю. Неудержимо, долгожданно, с ним. Матвей, не сумев сдержать себя, падает на меня, все еще вздрагивающую под ним. Асинхронный перестук сердец, переплетаются светлые и темные влажные локоны, смешивается редкое рваное дыхание. И на какое-то время мир замирает.
Солнечные лучи пробиваются сквозь оконные занавески. Сколько уже? Рано! Впрочем, режиму я не изменяю даже…чёрт! Я в комнате Сычева. Я на его кровати. И я голая! Где этот насильник и душегуб?
Поднимаюсь с постели, закутавшись поплотнее в пушистое одеяло. Вместо ожидаемой боли или неприятных ощущений, чувствую лёгкую истому во всем теле. Теперь бы в душ и прям идеальное утро. Словно сделала забег на тройку километров.
— Привет! Ты уже встала? — Сычев вытаскивая наушники из ушных раковин, озадаченно смотрит на то, как я маленькими шажочками передвигаюсь по гостиной, семеня к ванной. Ну, разве можно даже после пробежки выглядеть так сексуально? Нет, это просто кощунство.
— А ты, гад, без меня бегал? — вздергиваю темную бровку. Как себя сейчас вести совершенно не знаю. Наверное, пока лучше так, словно ничего не было. Разбираться буду позже.
— Решил, что тебе лучше отдохнуть. Как себя чувствуешь?
— Хорошо! Можно я в душ? Десять минуточек.
— Иди, — заявил Сычев, поджав губы. Обиделся. А чего обижаться? Мы ничего ведь не решили, да и не обещали ничего друг другу. Уснули и все! Хотя не знаю как он, а я просто вырубилась. И сейчас так некстати были эти надутые губки. Этот мальчик может обижаться, как ребенок. Нет, а поговорить всё равно стоит. Главное, чтобы моя глупая голова не решила, что я хочу с ним отношений. Секса ведь я не хотела, а оно вон, как получилось.
Конечно, с десятью минутами я обманула. Время колебалось в районе получаса, а я все никак не могла решиться выйти и посмотреть ему в глаза. И все же, нужно было идти, потому что желудок уже требовал положенного завтрака.
Тащу за собой одеяло, а Матвея и след простыл. Проскальзываю в его комнату, а он тут. Меняет постельное белье. Ну, да, наследили мв немного.
— Я бы сама, — выдаю неуверенно.
— Не переломлюсь, — бурчит под нос, продолжая нехитрые манипуляции, отбирая у меня одеяло. А я стою и не знаю, что сказать. Неловкое напряжение накаляет воздух.
— Матвей, — выдыхаю, собираясь с мыслями.
— Вась, ты жалеешь? — он пытается впихнуть одеяло в пододеяльник, вымещая на нём свое хреновое настроение, но я перехватываю его руки.
— А должна?
— Я вообше не знаю как себя вести, — потер лоб, сел на краешек кровати. Что-то меня напрягает, как этот придурок парится. Не знаю, как на счёт отношений и всего подобного, но я бы с удовольствием попробовала снова.
И какое из желаний мною движет: успокоить Сычева, или проверить что особенного появляется после первого раза, но…
***
Она развязывает халат и он мягкими волнами спускается к ее длинным идеальным ногам. Господи, да он тоже после этой ночи оказался там. Изгибы ее идеального тела одетые в лучи восходящего южного солнца кажутся почти прозрачными, словно она какое-то мифическое существо. Они могли бы показать все ее изъяны, но их не было.
— Раздевайся, Сыч! — командует она.
— Вась, я только после пробежки, — он хлопает глазами и почему-то совершенно не по-детски тупит.
— Сыч, я могу передумать, ты меня знаешь.
Почему эта пикировка между ними была такой естественной? Дружба-то закончилась. И вообще, что сейчас происходит? Картина стара как мир: парень, девушка, поцелуй, объятья, ласки и снова этот крик, разрушающий размеренное течение весеннего утра. И сейчас они могли себе позволить не бояться причинить неудобство невинному девичьему телу. Сейчас они могли в полной мере ощутить то удовольствие, которое связывает двоих. Мужчину и женщину.
Она очерчивала длинным ноготком контур его губ, разглядывая такие привычные черты совершенно по-новому. Лёгкая улыбка бродила по ее личку, а в глазах плескалось море яркими бликами. Они молчали просто наслаждаясь моментом, когда могут держать друг друга в объятьях, не стесняясь наступившего дня. Словно это было так естественно…ну, вот! Снова все будто на своих местах. И Вася, по мнению Матвея, находилась именно на своем — в его постели, в его крепких объятьях.
— Что дальше, мелкая? — Сычев накручивает на палец осветленный кончик локона.
— Дальше нужно подыматься, потому что у меня сегодня запланирован загородный пикник с шашлыком, — спрашивал он, конечно, не про это, но нужно начинать с малого.
— А мне с тобой можно?
— Нет. Там будет Мила, и сдерживать себя как в клубе я уже не смогу, — хпризнание было честным и от того безумно приятным. — Или ты хочешь, чтобы я дралась из-за тебя?
— За меня ещё девушки никогда не дрались, — вздохнул Матвей наигранно.
— Трепло! А Вебер с Симонян? Они же тогда без волос друг друга оставили, — вспомнила Василиса одну школьную перепалку между девчонками.
— Меня тогда не было. И я не могу утверждать, что это было из-за меня, — Матвей пробежался подушечкой указательного пальца по нежной девичьей ключице.
— А моего слова тебе не достаточно?
— Ладно, верю! Тогда давай я тебя отвезу.
— За мной Зоя с Женькой заедут, — садиться она на кровати. Матвей не упускает возможности прикоснуться к ее спине. Сначала ладонью, а потом, подвинувшись ближе, целует ямочки на ее пояснице.
— Ты меня таким образом пытаешься удержать дома? — прищуривает глазки, улыбаясь лениво, интересуется Василиса.
— А у меня получается?
— Ладно, можешь потом приехать за мной, — разрешает Королева и дарит ему лёгкий поцелуй.
Входная дверь хлопает и по дому разносится голос Натальи Матвеевны:
— Дети, мы вернулись!
— Вот, чёрт! — шипение в один голос и приходится срываться с кровати, судорожно натягивая на себя вещи. Благо их было не много.
— А что вы такие растрёпанные? — в дверях комнаты появились три пары любопытных глаз. В этот момент Матвей как раз успел поправить футболку и запнуть под кровать использованный презерватив.
— Била я вашего сына! Ускакал с утра на пробежку без меня, — совершенно серьезно заявила Василиса, так, что даже он поверил. Для пущей убедительности Матвей продемонстрировал плечо, которое пострадало в порыве страсти от ее зубов.
— И когда вы вырастите? — вздохнула тяжело мама-Таня.
— А мы вас только к обеду ждали, — заявила Вася, покидая место преступления. Пока не видели свидетели, Матвей легонько ушипнул девушку за попку. Та лишь чуть пискнула, но виду не подала.
***
Я вляпалась! Однозначно вляпалась. Было такое ощущение, словно в губы я вколола ботекс. А это всего лишь поцелуи Сычева. Хм! Конечно…всего лишь!
Пикник вчера прошел без происшествий. Мой верный «властелин колец» на своей Ауди забрал меня домой, удостоив Милу лишь лёгкого кивка, от чего подруга моя воспылала обидой. Она тут…а он…В общем, негодяй этот Сычев и ещё тот идиот, раз не замечает ТАКОЙ красоты.
Эту тирраду я выслушивала уже в понедельник с утра, когда мы направлялись в лекционный зал. Если честно, больше всего мне сейчас хотелось вернуться домой, в объятья Матвея. Да, блин, хотябы в его машину. А он там по-хозяйски держит руку на моем колене и сосредоточенно бдит за дорогой, а у меня аж все внутренности переворачиваются. Я любуюсь его профилем, он такой красивый…
— Васек, ты вообще с нами? — окликает меня голос Леночки.
— А где же ещё?
— Жаркова вон идёт! — кивает Милочка на проплывающую мимо нас девушку.
— Да пусть идёт, она, видимо, всю ночь работала, раз такая помятая. Снова Леонову минет делала? — выдаю гомко.
— Ты что-то пикнула? — останавливается потаскушка. И мысль о том, что Сычев с ней спал меня начинает жрать изнутри.