Борис Конофальский
Вассал и господин
© Конофальский Б., 2022
© ООО "Издательство "АСТ", 2022
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
«Это фэнтези, но в то же время глубочайшая психологическая, очень четкая и ясная проза, написанная великолепным языком… Не чтиво. Оторваться невозможно, но заставляет думать. Очень богатый исторический и культурный материал. Для меня Борис Конофальский – открытие».
«Несколько раз натыкался на рекомендации почитать «Инквизитора» Бориса Конофальского. Прочитал. Рекомендую»,
В Вильбурге Его Высочества не оказалось. Он отбыл с двором в свою резиденцию в Маленберг, замок, что находился в половине дня пути на юг от Вильбурга. Полдня пути. Всего полдня. Пусть Волков со своими людьми придет к ночи, но лучше добраться к ночи, чем здесь, в Вильбурге, встретить Адольфа фон Филенбурга – жирного и истеричного вильбургского епископа.
Аббат Илларион, посмеиваясь, рассказывал Волкову во время пиров в Хоккенхайме, что епископ зеленеет лицом и трясет всеми своими подбородками, когда слышит имя кавалера. Епископ всех уверяет, что Волков вовсе не рыцарь, а вор, который его обокрал, выманив пятьдесят талеров на дело, которое не сделал. И что сам он, епископ Вильбурга, не просил своего брата, архиепископа Ланна, производить этого проходимца в рыцари. И что письмо, которое привез мошенник от него, подложное. В общем, встречаться с этим жирным попом Волков не хотел ни при каких обстоятельствах и задерживаться в Вильбурге не стал.
С ним были офицеры Рене и Бертье и их люди, почти сто шестьдесят человек. Дело в том, что еще в Хоккенхайме он выдал им деньги вперед за месяц, и месяц этот заканчивался только через неделю.
Можно, конечно, было их отпустить с богом, все равно они ему особо и не нужны, но Волков потащил всех этих людей с собой. Ему почему-то казалось, что приди он к курфюрсту не один, а с хорошим отрядом, курфюрст выкажет ему больше уважения. А может, и награда будет побольше. Вот и не отпускал он их, даже несмотря на то, что «кров и прокорм» оставались за ним. А еще люди Карла Брюнхвальда, почти сорок человек, которым он тоже заплатил вперед. В общем, затрат было немало, но он не отказывался нести эти траты, лишь бы прийти к герцогу во главе отряда. Гордыня? Да, гордыня. Но пусть герцог знает, что Волков способен вести и содержать без малого две сотни людей, да еще с тремя офицерами.
Так он и выехал из Вильбурга впереди колонны солдат. А с ними двигался и обоз, во главе которого ехала роскошная карета некогда страшной ведьмы Рябой Рут из города Хоккенхайма, из окна которой поглядывала на всех одетая в парчу совсем молодая женщина. Она не была красавицей, но все говорило в ней о ее высоком происхождении. И вид ее был притягателен, многие мужчины сочли бы ее желанной. Лик ее, осанка и высокомерный взгляд заставляли простых людей кланяться карете. Все, кто знал девушку, обращались к ней не иначе как госпожа Агнес. А те, кто не знал, звали ее госпожа Фолькоф, считая ее родственницей рыцаря – на что она отвечала благосклонно и не поправляла обратившегося. Видимо, она была не против, чтобы все так и считали. А вот те, кто знал, где рыцарь ее подобрал, и Сыч, и Ёган, так они вообще без необходимости к ней не обращались. И хотели бы держаться от нее подальше.
– Ну ее к черту, – коротко выразился Фриц Ламме по прозвищу Сыч.
И Ёган, человек, который никогда с Сычом не соглашался ни по каким вопросам, тут был с ним абсолютно солидарен:
– Дьяволова баба, жду не дождусь, когда господин ее попрет от себя.
Но сейчас Ёгану оказалось непросто ее избегать. Господин не дал Агнес денег на кучера, и кучером пришлось быть ему, хотя он всю свою крестьянскую жизнь управлял только телегой. А тут на тебе, карета. Да еще в четыре коня. Шутка ли? Он старался как мог, но за каждую яму на дороге за каждое резкое движение или крен кареты в спину ему летел выговор. Выговаривала не сама Агнес, а новая служанка ее, некрасивая, но молодая бабенка с жирным лицом и массивными плечами, как у мужика. Госпожа звала ее Астрид.
Служанка говорила ему хоть и громко, но постным голосом, лишенным интонации:
– Неумением своим ты госпоже докучаешь. Бестолковый ты кучер.
Здоровенный мужик ростом едва ли не выше Волкова и уж точно толще его, разъевшийся на хозяйских хлебах, втягивал голову в плечи, словно его хлыстом ожгли. Морщился и вздыхал, старался, как умел, объезжать ямы, чтобы только не злить лишний раз важную госпожу Агнес. Ту самую Агнес, которою год назад рыцарь нашел в трактире в Рютте, когда она мыла там заблеванные полы и грязные столы.