На столе расторопный молодой человек раскладывал карту.
Постучав по карте ладонью, фон Венцель произнес:
– Все это земля нашего господина, она обширна и местами богата. А вот и ваша земля, – он ткнул в самый край карты перстом в хорошем перстне.
О, это было самое интересное, что только могло быть. Кавалер стал разглядывать свою землю.
– Ваша земля обширна так, как обширно не всякое графство, – продолжал канцлер. – Смотрите, – он водил пальцем, – с севера на юг миль тридцать, день пути всадника. А с запада на восток полдня, не меньше, ну или чуть меньше…
– Мои владения огромны, – негромко произнес Волков, разглядывая карту с замиранием сердца. – Не знаю даже, как и отблагодарить сеньора.
– Вам обязательно представится возможность это сделать, – заверил его фон Венцель, глядя на кавалера едва ли не с усмешкой, и невозмутимо продолжал: – Владения ваши с востока, через реку Марту, граничат с Фриландом. Герцоги Фриланды семьдесят лет самонадеянно считают вашу землю своей и называют ее Западный Шмитценген.
Волков глядел на канцлера удивленно, и тот, заметив удивление, опять усмехнулся.
– Река по низине поворачивает на запад, огибая вашу землю с юга, за ней, – канцлер сделал паузу и опять пальцем в перстне стал стучать по карте, – за ней свободные кантоны. Горцы.
– Еретики! – догадался Волков.
– Да, свободные кантоны стали прибежищем всем безбожникам, но и праведные люди там тоже живут.
Волков стал, кажется, догадываться. Не могло быть все гладко. Не могло! Ну, а с чего бы ему в лен дали такую большую землю. Столько лет он пытался убежать от войны, стать помещиком, или бюргером, или… да кем угодно, лишь бы больше не видеть оружия. Но его тянули и тянули назад – на коня и в доспехи. Его настроение сразу ухудшилось, и он спросил мрачно:
– И моей земле придется быть аванпостом на юге?
– Ни в коем случае, – твердо сказал канцлер, – слышите, ни в коем случае вы не должны враждовать с кантонами.
У кавалера камень упал с сердца. И он уточнил:
– То есть мне не придется воевать?
– Только не с соседями. – Канцлер положил руку ему на плечо. – Дом Ребенрее воюет двадцать лет, еще отец нашего сюзерена начал воевать, помогая императору сначала в южных войнах, а потом в войнах с еретиками. Дом оскудел, и если все пойдет хорошо, то герцогу удастся расплатиться с долгами только через одиннадцать лет. И, дорогой мой Эшбахт, самое меньшее, что нам сейчас нужно, так это то, чтобы какой-то вассал устроил нам новую войну с кантонами. Надеюсь, вы меня поняли?
– Я сам устал от войн, – признался Волков. – И давно мечтаю хоть немного пожить в мире.
– Хоть немного пожить в мире, – задумчиво повторил фон Венцель. – Да-да. О большем я и просить вас не смею, – улыбаясь, произнес канцлер.
– С запада от вас проживают два барона и несколько мелких владетелей, люди все хорошие, верные слуги нашего герцога. Один из них мой старший брат Георг фон Фезенклевер. Он будет рад хорошему соседу. Ну а на севере от вас земли графа фон Малена. Кстати, ваша земля входит в его графство. В случае войны сбор ополчения проводит он, он же и дает вам оценку. Добрейший старик, хлебосольный, но первый раз постарайтесь предстать пред ним бравым и во всей красе, очень уж он любит рыцарей, и чтобы послуживцы у них были добрые, и кони, и доспех. Если есть возможность, прибудьте к нему в полном копье, он возлюбит вас как сына, тем более что с родными сыновьями у него долгие распри.
Кавалер понимающе кивал: он мог собрать полное рыцарское копье сам, выступая рыцарем. Хотя рыцарским копьем как оружием он не владел вообще. И не пробовал никогда даже. Коней, доспехов и оружия у него хватало. Вот только мужик Ёган никак не тянул на боевого послуживца, как и Сыч, разве что с Максимилианом сошел бы за второго оруженосца, но кто их будет проверять, если войны не предвидится. Все будут в хорошем доспехе, на хороших лошадях, с хорошим оружием. Как говорится, он прибудет к графу конно, людно и оружно. Четыре закованных в латы всадника – это, считай, копье.
– Но это только для показа? – уточнил Волков.
– Только для показа, покажитесь графу во всей красе – и все, – подтвердил канцлер. – До графа, как и до вас, доведены пожелания герцога: хранить мир всеми силами.
Кавалер кивнул. Это его устраивало. Но на всякий случай он уточнил:
– А не будут ли злы соседи, не будут ли покушаться? Вы говорили, что Фринланды считают эту землю своею.
Канцлер поглядел на него, как глядят на дитя неразумное, вздохнул и произнес:
– Дорогой мой Эшбахт, скажу вам честно, будь ваша земля богата, так иссушили бы они нас своими придирками. А ваша земля небогата, хоть и обширна. Пашен в ней мало, лугов и покосов немного, лесов тоже немного. Так что вспоминают они о ней больше для острастки в переговорах, чем по делу. Не волнуйтесь, никто на вас не покусится.