– Господа, вино!
Рене, Брюнхвальд и Максимилиан ничего ему не ответили и смотрели на него осуждающе. Бертье вздохнул и поставил кувшин на стол.
Барон как увидал кавалера, встал из-за стола и развел руки для объятий, словно встретил старого друга:
– Кавалер, ну вот вы и добрались сюда. Рад вам, рад.
Они обнялись. И Волков, отстраняясь от барона, вдруг увидал на нем золотую цепь, еще более тяжелую, чем была на мажордоме. Заканчивалась цепь медалью с изображением подковы. Волков удивленно поглядел на медаль и, указав на нее пальцем, спросил:
– Обер-шталмейстер?
Они уселись за стол.
– Да, – расплылся в улыбке барон. – Его Высочество счел, что мои старания заслуживают награды. Теперь я первый конюший двора. Но вы не волнуйтесь, кавалер, ваши старания тоже не остались без внимания. Герцог и канцлер приняли решение…
Барон замялся, немного сморщился, как от неудовольствия.
– Что? Говорите, барон, – поторопил его Волков.
– Был у вас недоброжелатель. И многое он сказал против вас.
– Это обер-прокурор, – догадался Волков, вспоминая лицо графа на суде в Хоккенхайме.
– Да, это граф фон Вильбург, дядя нашего герцога.
– И что же за упреки он приводил?
– И то, что вы чинили неправедный суд в Хоккенхайме, и то, что вы разграбили Ференбург, и то, что вы в нелепом поединке убили лучшего чемпиона герцога.
Волков молчал, хотя ему было что сказать на каждое из этих обвинений. А барон продолжал:
– Но на все это у меня нашелся ответ, и тогда граф Вильбург высказал тезу, которую мне парировать было нечем.
– И что же это за теза?
– Вильгельм Георг фон Сольмс, граф Вильбурга, сказал, что вы рыцарь Божий и человек курфюрста Ланна и Фринланда, доброго брата нашего герцога.
Волков помолчал и спросил:
– А они что, и вправду братья?
– Да какое там! – Барон наклонился к Волкову и доверительно зашептал: – Курфюрст Ланна и Фринланда урожденный Вуперталь. Это древний род из старых дюков, такой же, как и Бюловы или Филленбурги. В общем, все родовитые курфюрсты, чей род хоть раз занимал императорский трон. Ребенрее ни разу не сидели на этом троне. А имя предков нашего герцога Мален. Двести лет назад о Маленах и не слышал никто. Имя Ребенрее они носят всего сто пятьдесят лет. – Он поднял палец вверх. – Но не вздумайте это где-нибудь упомянуть, сразу наживете себе десяток влиятельных врагов.
Кавалер кивнул, и барон продолжил:
– В общем, мне нечего было ответить графу по поводу вашей преданности архиепископу Ланна. И герцог с канцлером сказали, что примут решение, поговорив с вами.
– И когда они хотят поговорить со мной? – спросил Волков, мрачнея. Никогда, никогда и ничего не проходило в его жизни гладко.
– К концу завтрака, ко второй перемене блюд. То есть сейчас.
Барон встал, и Волков с трудом поднялся со стула. Ну, хоть не пришлось ждать. И то хорошо.
Они вышли из богатой залы и в сопровождении свиты Волкова направились к столовой герцога. Путь к ней вел через длинный балкон, что тянулся на уровне четвертого этажа замка, вдоль восточной стены. Барон не спешил, как мажордом, – видимо, из чувства такта, и Волков был ему благодарен.
Он все больше проникался расположением к этому человеку.
На балконе чем дальше они шли, тем больше им попадалось важных людей. Нобили, влиятельные горожане, придворные – они стояли группками и с интересом наблюдали за Волковым и его офицерами. Если кавалер глядел на них, то эти господа ему слегка кланялись, и он также отвечал им поклоном. А барон улыбался и кланялся всем. Видимо, знал тут каждого. Когда Волков и сопровождавшие его офицеры проходили, господа начинали шептаться им вслед. А в конце коридора так и вовсе было не протолкнуться. Там стояли молодые люди, разодетые в меха, шелка и бархат, их пальцы сверкали от золота перстней, и уже за десяток шагов до них кавалер почувствовал запах благовоний и духов. Все до единого были при оружии, у всех модные мечи с затейливыми гардами, а у многих еще и кинжалы. Эти господа на вид были столь же прекрасны, сколь и опасны. Волков служил в гвардии герцога да Приньи и хорошо знал, что это за люди. Они везде были одинаковыми. Только назывались по-разному: где-то Молодым двором, где-то просто Выездом, а кое-где Чемпионами или Ближними рыцарями. То были безземельные младшие сыновья, вечные участники рыцарских турниров, дуэлей, интриг и убийств. В общем, беспринципная, жадная свора опасных людей, которые ждут ласки сеньора, ждут, что им выпадет удача, и сюзерен даст им землю за какое-нибудь грязное дельце, или же однажды удастся выгодно жениться. В общем, опасная сволочь. От таких господ кавалер желал держаться подальше. Он старался пройти, даже не взглянув в их сторону. Так бы все и вышло: рыцари учтиво расступались перед бароном, который, видимо, всех их знал, но внезапно один из них обратился к Волкову: