Выпроводив благоверного, уселась за рабочее место и продолжила систематизировать данные архива. Не поверите, каких трудов мне стоило, чтобы мне поставили компьютер. Я же достала нашего директора до ручки, обивая порог его кабинета. Он, при виде меня, теперь бледнеет, краснеет и покрывается пятнами всего цветового спектра.
Так, незаметно, за монотонной работой закончился рабочий день. Посмотрев на часы, решила задержаться, чтобы, не дай бог, не встретиться с благоверным. Вот нет у меня желания проводить с ним вечер. Так хочется просто прийти домой, набрать горячую ванну, лечь и расслабиться…
Подождав полчаса, я сохранила данные и выключила компьютер. Закрыв архив, поставила его на сигнализацию и направилась к выходу.
Наш охранник Денис мило мне улыбнулся и подмигнул, прошептав:
- Он ушел, не дождавшись.
Я благодарно кивнула и покинула нашу контору. С Денисом мы сдружились с момента моего устройства на работу, он знал обо мне практически все, как и я о нем. В итоге, я даже стала крестной его дочке Милане. О моей проблеме с матерью, а также проблеме замужества Денис тоже был в курсе, поэтому сейчас и помогает мне всеми способами, зная о том, «как я желаю выйти замуж».
Посмотрев на темное пасмурное небо, вздрогнула и подняла воротник теплой кофты, полностью закрывая шею. На улице в свои права вступил сентябрь месяц, бабье лето недавно закончилось, и к нам постепенно подбирались холода. Посмотрев по сторонам, перешла оживленный проспект и направилась к остановке общественного транспорта.
Дождавшись автобуса, втиснулась между двумя бабульками и помолилась о том, чтобы побыстрее добраться до дома.
- Она? - задала вопрос одна бабуля другой, взглядом указывая на мою персону, чем привлекла мое внимание.
- Она, - подтвердила вторая.
- Девонька, а ты замуж хочешь? - зашептала первая, всматриваясь в мои глаза.
Б-рр, терпеть этого не могу, никогда никому не смотрю в глаза, и сейчас не намерена. Попыталась отвернуться и отойти в сторону. Как же, отойдешь, когда зажата со всех сторон.
Мужчина справа прошипел, чтобы я не дергалась, а девушка, стоящая сзади, больно ткнула мне локтем между лопаток. Я зашипела в ответ и вернулась на прежнее место. Мой взгляд вновь поймали.
- Да ты не ерепенься, мы как лучше хотим.
- Да что вы? Бабушки, милые, а вы не ошиблись? - засюсюкала я, кто их знает, может, сумасшедшие какие. Предлагать замуж незнакомой девице не каждая будет. Ну, понимаю, когда еще бы мужчина какой предложил, но не бабули же, ей богу.
- Нет, не ошиблись, так что?
- У меня, между прочим, жених есть, так что извините…
- Тот старый кобель что ли, - заржали в голос бабули, после чего закашлялись. Люди вокруг нас оборачивались и косились, как на психбольных, сбежавших из дурдома.
Остановочка, миленькая, где ты? Я готова даже раньше выйти и пешком пройтись, лишь бы отвязаться от великовозрастных старушенций, у которых точно в голове не все дома.
Автобус затормозил, и я, прошептав «разрешите...», начала протискиваться к выходу. Бабули последовали за мной, что совершенно меня не порадовало.
Вывалившись из автобуса, поправила задравшуюся до талии кофту и огляделась. Местность была совершенно незнакомой, и это, мягко говоря, ввело меня в ступор. Да, город, да, улица, но проблема состоит совсем не в этом, а в том, что это не мой город. Вот совсем не мой! Мой - мегаполис с многоэтажками и высотками, оживленными улицами. А этот? Этот?! Захолустье какое-то, похожее на райцентр в глубинке. Начала в недоумении тереть глаза, вдруг у меня случились галлюцинации на почве давки в общественном транспорте. Сей факт не добавлял оптимизма, но хотя бы мог объяснить мое нынешнее состояние.
- Добро пожаловать на Аэсфедрос! - торжественно известил меня голос за спиной.
Резко развернувшись, имела спорное удовольствие лицезреть бабулек-попутчиц из автобуса. Мои глаза увеличились в размерах.
- Простите? Я, наверное, ослышалась? Куда добро пожаловать?
Наверняка, помимо визуальных галлюцинаций, я приобрела себе в придачу и слуховые.
- На Аэсфедрос, - повторила одна из бабулек.
Нахмурившись, стала внимательно рассматривать собеседниц. Более разговорчивая бабулька была высокой тощей дамой в возрасте за семьдесят. Полностью седые волосы уложены в замысловатую прическу и закреплены на затылке шпильками. Старое серое шерстяное платье в пол по подолу было разорвано. Неумело залатанные прорехи привлекали к себе взгляд. Я, как загипнотизированная, пялилась на них, чувствуя, что попала не на шутку.