До лавки осталось пять метров. Вася прибавил шагу. Казалось, гоп-компания не обращала никакого внимания на нелепого прохожего. До поры, до времени. В небе громыхнуло. От неожиданности Вася сбился с ноги и, зацепив носком старых изношенных башмаков асфальт, едва не рухнул на землю. Разговор на лавке оборвался. Вася сглотнул слюну.
— Осторожнее, брат, — подал голос тот, что сидел. — Тут скользко!
Все трое загоготали, в Вася прибавил шагу, стараясь не обращать внимание на незнакомцев. Богатый опыт школьных унижений, или, говоря современным языком, нескончаемого одиннадцатилетнего буллинга, подсказывал, что главное в таких случаях не смотреть в глаза этим хищникам. По-научному, не провоцировать агрессию. В человеческом обществе, несмотря на его прогрессивность, действовали те же законы, что в волчьей стае. Он почти прошел мимо, когда громыхнуло снова.
— Постой, брат! — услышал он за своей спиной. — Дай позвонить.
В то, что на исходе второго десятилетия двадцать первого века у кого-то может не быть с собой смартфона, поверить было невозможно. В кармане у Васи болтался старенький китаец, но и его отдавать гопникам было жалко. Он перешел на бег.
— Стопэ! — послышалось за спиной, и Вася уверился, что рвать когти в данном случае — самое верное решение. С его комплекцией и боевитостью надежды дать гопникам отпор шансов не было. Он нутром ощутил, что единственная возможность пойти первого сентября в вуз без побоев на физиономии заключается в быстрых ногах, хотя и они были не такими уж быстрыми. Гопники нагоняли.
В небе снова громыхнуло, и крупные капли посыпались на изнывающий от засухи асфальт. Запахло прибитой дождем пылью. Шаги за спиной, сопровождаемые улюлюканьем и угрозами становились громче. Тихая аллея, как назло, оказалась еще безлюдней, чем обычно. Никто не хотел гулять под дождем в субботу вечером.
«Хоть бы наряд ППС показался» — мелькнула и тут же погасла в голове спасительная мысль. Вася прекрасно знал, что стражи правопорядка куда охотнее патрулируют главную аллею. Там тебе и нетрезвые подростки, из которых можно вытрясти сотню-другую, и девчонки симпатичные, и ларьки с кофе. А здесь что? Неуклюжий ботаник с толстыми линзами в очках, да преследующие его гопники. Ничего интересного.
Когда до спасительного освещенного светом уличных фонарей выхода из парковой зоны оставалось чуть больше пятидесяти метров, Вася почувствовал, как его пиджак стягивает на спине чья-то крепкая рука. Не будь он застегнут на все пуговицы, как учила мама, можно было попробовать выскочить, но сейчас…
— Стой! Отбегался!
Васю потянули в сторону леса. Оттащив за непроглядные заросли декоративного кустарника, бросили на землю. Он огляделся. Гопники стояли полукругом и тяжело дышали. Видимо, преследование далось им непросто. Самый крупный, он, по всей видимости был здесь главным, расположился напротив. С высоты своего гигантского роста амбал, бугай, гопарь и громила, как успел мысленно окрестить его Вася, смотрел недружелюбно.
— Ну! — произнес великан густым басом. — Как звать?
— Вася! — имя прозвучало робко и нерешительно. А по-другому и быть не могло. Первобытный, животный страх парализовал речевой аппарат.
— Ну, Вася, — повторил бугай, и присел на корточки, чтобы быть ближе к своей жертве. — Пендык тебе.
Слова прозвучали спокойно и буднично, как констатация факта.
— Но я же вам ничего не сделал, — заблеяла жертва, силясь отползти на заднице подальше от грозного великана. Под руками затрещали какие-то ветки. Ладони ощутили влагу. Кажется, он вляпался в лужу. Дождь усиливался.
— Я из-за тебя туфли испортил! — с сожалением заметил гопник. — А ты знаешь, сколько они стоят?
Вася отрицательно замотал головой.
— Шесть штук, — ответил вместо него бугай. — Телефон свой давай.
— Зачем? — Вася сделал последнюю попытку сохранить самообладание.
— Штрафовать тебя буду, — сообщил гопник. — У тебя сбербанк онлайн стоит?
Вася снова замотал головой. Это было чистой правдой. Мама если и давала деньги, то немного и наличкой, памятуя о склонности сына терять все и вся.
— Тогда аппарат конфискую, — бугай протянул свою широченную ладонь.
Вообще-то смартфону была грош-цена. Старый китаец. Уже глючный. Памяти вечно не хватало, а снимал он немногим лучше мыльницы начала девяностых. Но это был его телефон. Можно сказать единственная личная вещь. Там были контакты, в том числе немногочисленных девушек, которые после первой встречи не брали трубку. Там была почта, пароли, избранные сайты. Там была его жизнь.