через трубочку. После омовения я прямо таки помолодел. В зеркало на себя стало приятно взглянуть. Порозовел, похорошел, через несколько купаний на человека стану похож. Это тебе не в квартире ждать, пока горячую воду включат - европейские стандарты жизни. В этом вопросе Петрович полностью угадал, что нужно человеку. После таких процедур спишь, как младенец. Утром я вспомнил, что мне надо посетить некоего Гоги Баранидзе. Надо, значит, надо. Так как шёл я в гости к грузину, то и оделся соответствующе: бурка, папаха, чёрные штаны и крупные сапоги. Надо сказать, что, так как верхняя одежда из овечьей шерсти, то в ней и зимой не холодно, и летом не жарко. Очень комфортная одежда, да и чисто внешне красивая. Похож я в ней на Лермонтова на кавказских портретах. Дом Гоги нашёл я довольно быстро. Выполнено здание в стилистике горных хижин, да и вокруг дома он расставил несколько холмов, напоминавших горы. Существует стереотип о кавказской гостеприимности. Мол, кормят шашлыком и поят вином. На самом деле... На самом деле так и было, чему я совершенно не огорчился. Гоги оказался тридцатилетним мужчиной, грузином до мозга костей, вот только одет в тот день он был в самые интернациональную одежду - майку и шорты. Рядом с ним стояла женщина, примерно одних лет с ним, которую звали Тамара. Черноглазая, черноволосая, со смуглой кожей и алыми губами - эта женщина воплощала собой образ Кавказской пленницы, гордой и строптивой. Царственная величественность сочеталась в ней с девической лёгкостью. Надо сказать, что Гоги очень повезло с женой. Так я единственный среди них находился в парадном, меня немного конфузило, но страстное приветствие: - Уася, здравствуй надежда славянского мира! Никогда в жизни меня так не приветствовали. Я опешил. Из столбняка меня вывели крепкие объятья Гоги и более хрупкие Тамары. - Какой красавец, и какой вежливый. По-нашему оделся. Ты извини нас, что мы в домашнем. Приятно, что прикид заценили. Всё ещё не совсем понимая, что происходят, мы зашли в дом, который был похож на мой, но декорирован в грузинском стиле. На столе стояли шашлыки, вино, овощи и фрукты - всё тот же стереотипный набор (ну, не суши же должны были стоять!). - Почему Вы назвали меня «надеждой славянского мира»? - Погоди, Вася, вначале выпьем, а потом все расспросы. Хозяин-барин. У меня, Гоги и Тамары в руках были очень красивые рога с вином, не огромные, но и не маленькие. Подняв свой, Гоги взялся провозглашать тост: - Высоко-высоко в горах жил грузин-долгожитель. Несмотря на старость, он не растерял свою джигитскую удаль. И были у этого грузина ручные, дрессированные блохи. Он научил их танцевать лезгинку, чтоб они радовали его, напоминая года, когда и сам грузин отплясывал этот танец. Однажды одна блоха простудилась и во время танца начала чихать. Чихала она так сильно, что её буквально сносило с ног, а она, пытаясь удержаться, выделывала странноватые движения. Он присмотрелся к этим движениям и понял, что это новый танец. И назвал грузил этот танец брейк-дансом. Так выпьем же за то, что даже наши проблемы помогали нам покорять новые вершины. После этого, вполне грузинского и, в то же время, типоческого тоста, мы с Гоги выпили на брудершафт. Честно говорю, никогда не пил я такого вкусного вина. - А теперь можешь обращаться ко мне на «ты», - предложил Гоги. Я повторил свой вопрос о славянской надежде. - Дело в том, что в Турнире Типочков всегда побеждают либо голландцы, либо ямайцы. Единственное исключение - я - первый чемпион Колизяума. А так, за всю пятилетнюю историю Тяги и в одиночных, и в международных соревнованиях побеждали только они. - Вы, то есть, ты сказал «международные»? - Да. Кроме Турнира Типочков есть ещё Битва национальных сборных. Ты, кстати, кандидат в сборную Украины. Но об этом никому. Я готовился продолжать расспросы, но Тамара настолько любезно предложила попробовать шашлык, что неудобно было отказать. Лучше один раз попробовать такой шашлык, чем сто раз описывать его вкус. Скажу так, что в каждой компании есть человек, который говорит, что делает шашлык, как никто другой. На самом деле это не так. Во всех шашлыках, которые я пробовал до этого, чего-то не хватает: то недожарят, то, наоборот, пережарят, то вообще уронят, то пока донесут, он уже остынет, то с маринадом проблемы, то всё хорошо, а мало. Шашлык Гоги я всегда будут ставить любому шашлычнику в пример, как эталон. Все, начиная от внешнего вида и заканчивая ароматом и вкусом, было идеально. Вначале было страшновато, что мясо, как и всё хорошее, быстро закончиться, но опасения мои не оправдались. Ел я, аж за ушами трещало. После обеда Гоги предложил мне дунуть. Я отказался, ведь бросил. Конечно, странно видеть не дующего в Стране Типочков, но хозяин не растерялся и предложил, в таком случае, вина для поддержания душевной беседы. - Вообще-то у нас алкоголь не приветствуется; типочки, как ты знаешь, не пьют, но Петрович для меня, как чемпиона, сделал исключение. - Петрович и мне сделал предложение поучаствовать в Турнире. - И ты ещё не согласился? Вася, не раздумывай, впечатлений наберёшься на годы вперёд. Внукам о своих приключениях рассказывать будешь. - А что меня там ждёт? - Этого никто не знает. Фантазии Петровича и его друзей нет пределов, поэтому даже я, не пропустивший за пять лет ни одной битвы, как зритель, не могу тебе наверняка ничего сказать. Испытания ждут тебя сложные, но весёлые. - А приз? - До приза ещё биться и биться, но игра стоит того. Приз - эликсир счастья. От этих слов у меня прямо сердце подпрыгнуло. Не может быть! То, что мы с Майком месяцами пытались изобрести, оказывается, уже изобретено. Тут уже мне ничего объяснять не нужно. И, кажется, становилось понятно, почему именно я попал в эту страну. С мотивацией теперь не оставалось никаких вопросов. Вопросы оставались с уверенностью в себе. - Петрович, он хоть и космополит, но в глубине души всегда болеет за своих: русских, украинцев, белорусов и других постсоветских участников. В этом году из таких только ты и Иван Ставрижкин из России. Он, как славянин, надеется, что хотя бы в этом году кто-то из наших наконец-то возьмёт первое место. Но об этом никому; Петрович - сама предвзятость. Неожиданно в разговоре приняла участие и Тамара: - Мы будем болеть за тебя, Вася. Думаю, у тебя есть все шансы на победу. Было приятно, что такая красивая женщина за меня болеет, но я не мог позволить себе их подвезти. - На самом деле во мне ничего особенного нет - я обычный киевский неудачник. Поэтому особых ставок на меня делать не надо. - Не прибедняйся, Вася, - ласково сказала она. - Я и не прибедняюсь. - Если ты не прибедняешься - это ещё хуже, - строго сказал Гоги. - Я, между прочим, до попадания в Тягу работал простым пастухом в горах. Понимаешь, никаких перспектив? Но стоило как-то мне курнуть анаши, как удача мне улыбнулась, и я увидел серо-буро-малиновую дверь. Что же тебе мешает? - То ты, а это я, - не нашёл ничего умнее я. - Так, Вася, пошли на улицу. Звучало угрожающе, но я пошёл. Неподалёку от дома пасся конь. Гоги подозвал его к себе. - Садись, - сказал он мне. Конь присел, и я взобрался к нему на спину. Гоги щёлкнул пальцами, и конь помчался. Я крепко вцепился ему в шею и закрыл от страха глаза - до этого я никогда даже на пони не сидел. Он скакал так быстро, что мне казалось, будто мы летим. Открыв глаза, я понял, что так оно и есть. Страх захлестнул меня и, не в силах сдержать эмоций, я громко и довольно немужественно крикнул. Полегчало. Крикнул ещё раз. Вообще хорошо. На третий раз я крикнул я уже по-ковбойски «ииии-ха». Страх превратился в кайф. Ветер в лицо, пролетающие мимо тучи, облака и птицы. Круто. Накатавшись вдоволь, я опустился на землю. - Пегас, - восторженно сказал я. - Не сравнивай моего коня с этим греческим выскочкой. Его зовут Вах. - Вах, - повторил я, на грузинский манер вздымая вверх указательный палец. - Настоящий конь ни в коем случае не должен быть белым. Он должен быть настолько вороным, что даже вороны в сравнении с ним - бледные поганки. Поэтому девушки, которые ждут принца на белом коне - жестоко заблуждаются, если не в принце, то уж точно в его коне. Конь заржал, словно понимая своего хозяина. - У этого коня уникальная история. Когда я ещё только участвовал в Турнире, угораздило меня влюбиться в Тамару. Тогда я чувствовал себя, как сейчас ты, полным неудачником, а Тамару уже в те годы была горда и неприступна. Тем не менее, я решил бороться за неё. Для этого нужен был поступок. Я решил удивить её и в буквальном смысле слова прилететь к ней на крыльях любви. Для этого я попросил у Петровича коня с крыльями. Коня с крыльями не было, но был отдельно конь и отдельно несколько пар маленьких крылышек. Их и приделали друзья Петровича к подковам Ваха. Так я и подлетел к Тамаре на крыльях любви. Её сердце растаяло. Но история Ваха на этом не закончилась. С него сняли крылья, но он не перестал летать. Возможно, друзья Петровича просто что-то нашаманили и это научно объяснимо, но президент мне сказал вот что: «Тот, кто хоть раз в жизни ощутил полёт, не летать больше не может». И знаешь, Вася, я ему верю. Эта история расставила все точки над и. Сомнений больше быть не могло - я участвую в Турнире. Это я и сообщил Петровичу, как оказалось, умудрившись запрыгнуть в последний вагон - Турнир начинался завтра. В ночь перед матчем всё перемешалось в моей голове: истории про блох и коня, Гоги и Петрович, вчерашний и завтрашний день. Понемногу думая о