Сергеев как-то не вытерпел и сказал ему:
— Товарищ лейтенант, очень прошу вас, есть у вас какое-нибудь сомнение, обращайтесь ко мне, а не к солдатам. Вот сегодня опять что-то у Сидорчука спрашивали. А вы его командир, вы для него должны быть богом, не он для вас, а вы для него. А получается наоборот.
— Ну какой же я бог, — конфузился Ильин. — Когда бойцу показываю, как чучело надо колоть? Нет уж, бога из меня не получится, как хотите.
Так и не удалось Сергееву убедить Ильина. Он остался таким же, каким был.
И вот Ильин получил свое первое задание. К двум ноль-ноль его рота должна захватить сопку. Его рота. Даже как-то странно звучит — рота Ильина. Ему к этому так же трудно было привыкнуть, как и к тому, что солдаты ему козыряют и стоят перед ним навытяжку. Кстати, тут тоже была заслуга Сергеева, который неукоснительно требовал этого от бойцов, особенно по отношению к командиру роты. А командир только смущался и первое время тоже вытягивался перед бойцами, как они перед ним.
Так вот, к двум ноль-ноль высота 103,2 должна быть взята.
7
Ильин шел по лесу от комбата к себе, и в голове его неотвязно вертелось:
Он не помнил, откуда это и чье это и как оно ему в голову попало — стихов он не любил и знал их мало, — но вот лезут навязчиво строчки, и никак нельзя от них избавиться.
Где-то совсем недалеко, справа, мигнул красный огонек цигарки, и невидимый в темноте часовой обругал курившего, тот что-то пробурчал в ответ и повернулся, очевидно, на другой бок — огонек погас.
Ильин на кого-то наткнулся.
— Кого ищете, товарищ лейтенант?
— Сергеева или Жмачука. Не знаете, где они?
— Так Жмачук же дежурный сегодня. По батальону, — ответил голос снизу. — Его тут нет.
— А Сергеев?
— Сергеев? — Боец сел на корточки. — Во-он, видите, дуб здоровый. Если присмотреться, видно. С развилкой. Так от него шагов двадцать правее. Только у них малярия опять. С вечера еще затрясло.
— У кого, у Сергеева?
— Ага…
— Вот черт — Жмачука нет, Сергеев болен. А Вовк где?
— Там же, у дуба. Палатка там у них. Позвать, что ли?
— Нет, нет, не надо. Я сам.
— А то я мигом.
— Спасибо, не надо.
Вовка пришлось долго трясти, пока он проснулся.
— Ну чего? — он приподнялся на локте и приблизил свое лицо к лицу Ильина. — Это кто? Это вы, товарищ лейтенант?
— Я, я. Подымайтесь.
— А что?
— На задание надо идти.
— На какое еще задание? — в голосе Вовка не слышалось ни малейшего азарта.
— Сейчас узнаете. Вставайте.
Вовк ворча стал искать сапоги.
— Тюлька! — заорал он на весь лес. — Куда ты сапоги дел, чертова голова?
Никто не ответил, и Вовк опять стал шарить вокруг себя.
— А о каком это задании вы говорите, товарищ лейтенант? — раздался вдруг слева голос Сергеева.
— Спите, спите, Сергеев. Я не к вам.
— А какое задание?
— Я не к вам, я к Вовку. Вергасов приказал высоту одну тут захватить. Вот и…
Сергеев сразу сел:
— Какую? 103,2?
— 103,2.
— Сейчас мы ее возьмем. Одну минуточку. — Сергеев оперся о плечо Ильина и встал. Даже сквозь гимнастерку чувствовалось, что рука у него горячая.
— Слушайте, у вас же это самое, куда вам, — запротестовал Ильин.
— А у вас — первое задание, — шепотом в самое ухо сказал Сергеев, и на Ильина пахнуло жаром. — Что важнее? А? Вовк все равно до утра сапоги искать будет.
Высота 103,2 находилась в полукилометре от занимаемой батальоном рощи. Попасть на нее можно было или прямо, перейдя дорогу, по равнине, или же слева, по так называемому Г-образному оврагу. Решили, что один взвод ударит в лоб, другой из оврага. Сергеев настаивал, чтобы удар прямо поручили ему, но Ильин заупрямился. Он считал, что по оврагу идти менее опасно, и ему было неловко посылать на более трудный участок Сергеева. Тому пришлось подчиниться.