— Приехали, — произнесла Настя и улыбнулась мне. — Волнуешься?
— Есть немного. Слишком много вопросов.
— Все через это проходят. Как тебе шеф?
— Ну… Кажется, он может быть строгим. И требовательным к мелочам.
— Правда же, Буров — красавчик?
Вопрос Насти заставил меня растеряться. Что-что, а обсуждать внешние данные Бурова с коллегами в мои планы не входило, как и разводить панибратство.
По дороге Настя преимущественно молчала, прерываясь короткими ругательствами на замешкавшихся пешеходов или на водителей, нагло вклинивавшихся на высокой скорости не в свой ряд. Оживленное движение не позволяло ей отвлекаться на разговоры, я же благоразумно помалкивала, не мешая вести машину. Лишь смотрела по сторонам и наслаждалась кисло-сладким мандариновым запахом, напоминавшим о зимних праздниках и детстве. Два килограмма мандаринов лежали на заднем сиденье в тонком целлофановом пакете. Маленький белый «рено» юрко шнырял в потоке и не менее юрко пристроился на крохотном пятачке, ставшем нам парковочным местом. И вот теперь, когда по нашим подсчетам до встречи с Алией оставалось ещё минут двадцать, Настя завела разговор, завалив меня непростыми вопросами. И, по-хорошему, на них следовало отвечать.
— Ну… Я не задумывалась…
— Можешь быть со мной откровенной, — рассмеялась Настя. — Я умею молчать. Ты замужем? Может, у тебя есть МЧ?
— МЧ?
— Мужчина, с которым встречаешься. Молодой человек.
— Нет. Ни мужа, ни молодого человека у меня нет.
— Тем более странно, что ты его не оценила.
— Я искала работу, а не мужчину.
— И хорошо, — как будто даже обрадовалась Настя. — Потому что Буров — неприступная крепость. Даже не пытайся заинтересоваться им. Разобьет тебе сердечко и всё.
— Тебе уже разбил?
На мой такой же прямой и честный вопрос Настя громко расхохоталась, запрокинув голову. Белые щёки зарозовели, к лицу прилила кровь, выдавая то ли внезапное смущение, то ли неуверенность в правильности выбранной мной тактики налаживания отношений.
— Ну что ты! Буров, конечно, мне нравится, но у меня есть мужчина. Я, может быть, за него выйду замуж. Потом.
Настя небрежно пожала плечами, словно отмахнулась от диалога, а затем взяла мобильный. Я же скользнула взглядом по этажам, пытаясь угадать, где находится квартира нашей клиентки. И в какой-то момент увидела, как тёмно-серая дымка ползёт сверху, накрывая пеленой или, скорее, туманом мерцающие на солнце окна. Не все. Выборочно оставляя несколько на девятом, третьем и, кажется, седьмом этажах. Где-то дымка чернела, где-то была более светлой, но особенной мглой она окутала последний этаж. Словно большая когтистая лапа, она вонзилась в ряд окон, пытаясь за них удержаться или даже пробраться внутрь. Это выглядело так реалистично, что я на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, то наваждение пропало. Блики солнца снова играли на стеклах, а во дворе слышался шум — детский хохот и крики.
— На каком этаже живёт наша клиентка? — спросила в гарнитуру Настя. — На шестнадцатом? Ясно. Вышли-ка мне её фото в ватсап. В каком она сейчас настроении? В смысле, ты не знаешь? Глеб! Что значит — прояви наблюдательность?
— У Алии двое детей, и совсем скоро она появится на детской площадке, — напомнила я. — Нам надо туда. Посмотреть, кто там гуляет сейчас.
— Само собой, Вася, — тут же откликнулась Настя. — А что с твоим лицом? Что случилось?
— Нет. Не знаю. Показалось мне что-то.
— Обязательно расскажешь потом, — сказала она, а затем дёрнула ручку дверцы машины. — Нам пора. Времени мало. И захвати мандарины и папку.
— Настя, подожди! Ответь, почему ты должна познакомиться с Алией? Почему просто не навести справки, найти то, что её провоцирует, вмешаться и уже после ей всё рассказать?
Настя на мгновение замедлилась.
— Нельзя вмешиваться в судьбу клиента без его добровольного согласия. Шурзина должна во всем разобраться сама, а мы ей в этом поможем. Знакомство повысит наши шансы на успех. Возникнут доверие, дружба. И мы узнаем подробности.