Господин Берг размахнулся и засандалил пластилиновой девушкой в стену. И надо же — прилипла, правда превратилась в бесформенный ком. Неудачливый программист подумал, что неплохо бы достать из шкафа «Конструктор юного сексиста», который он купил намедни за двести йеллобаксов, одолженных у тети Асии, но до сих пор стеснялся распаковать. Любой умелец мог при желании собрать из пластиковых деталей подобия женских гениталий, заполнить их водой, воткнуть в розетку, чтобы нагрелись и зашевелились, а затем использовать извращенческим образом. С наркодом, наверное, даже не почувствуешь разницы между пластмассой и настоящими женскими телесами. Он уже было протянул руку к большой коробке с надписью «Я — твоя», как в комнату вошла Асия Раисовна. Наверное, она постучала, но господин Берг из-за наушников не услышал. Впрочем, он сразу вытащил лишнее из ушей и постаралась пригладить волосы, всклокоченные и изрядно поредевшие за время работы в «Сайкотроникс».
— Ну что с тобой творится, Вася? — ее голос был стопроцентно заботлив. — Во-первых, надо меньше курить…
Она пригасила свет, чтобы комната была менее заметна шальным снайперам и распахнула окно, за которым летели к земле толпы капелек с радиоактивным цезием — привет от снесенных народным восстанием нигерийских атомных станций, — заодно выкинула наружу неоконченную пачку сигарет.
— Во-вторых, пить и есть надо вовсе не эту гадость.
— Ну, пить пророк запретил, — криворото усмехнулся горе-программист, — учитывая принятый в то время гарем, это можно понять.
— В-третьих, не говори того, чего не понимаешь. У них в первую очередь был духовный брак.
— Ну, это само собой и вообще я тут лишнего сболтнул. В любом случае, пророка Мухаммеда уважаю, он был за равенство и братство, не то, что некоторые… Может, мне в церковь сходить, покаяться, исповедаться, причаститься?
— Зачем в церковь, не надо никакой церкви, — заторопилась женщина.
— Асия Раисовна, я вам, наверное, надоел, завтра съеду, сниму комнату поближе к этой чертовой работе, пусть уж шеф, наконец, мне чего-нибудь заплатит, пока я чего-нибудь не испортил. Шучу, естественно. Но по правде, достала меня уже эта работенка, слишком много неопределенностей и ограничений, будто я сам подопытный кролик. Обменял бы с удовольствием такое программирование на лесопилку.
— Зря ты со мной не делишься, Вася, я же тебя вроде и подбила на это дело. Думаю, что ты справишься, не зря Виталий Магометович в тебе сразу что-то такое разглядел.
— Что-то такое разглядел, а вот экзистенциального кризиса так и не увидел.
Асия Раисовна явно не врубилась.
— Ну, экзистенциальный… связан с общим недовольством тем, как устроен мир. Как-то не так устроен мир, правят им… вампиры и лгуны.
Господин Берг поморщился, потому что подступила тошнота и голова загудела.
— Миром значит недоволен, однако пользуешься им, пиво дуешь за троих, амфетамины и снотворное лопаешь, вот даже «конструктор юного сексиста» купил, думаешь я не заметила. А может просто перебрал ты, Васенька? Это так по-русски. Вон весь в каких-то красных узорах, — несмотря на неодобрительные слова, действия ее были ласковые.
Она подошла к нему и запустила свои чистые пальцы в его засаленные волосы. Вначале кожа головы зачесалась, но ладони были мягкие, теплые и как будто успокаивающие. Господин Берг прикрыл глаза и открыл их, когда действительно полегчало. Перед глазами были и шея, и грудь Асии Раисовны в значительно расстегнутом халате. Немалые округлости спокойно лежали под тонкой тканью, слегка натягивая ее в районе сосков. Зрелые выпуклости не очень юной, но хорошо сохранившейся женщины, не вылезающей из косметических салонов, где ее регулярно колют стволовыми клетками. Хотя и зрелые, но эластичные, упругие и т. д. Зачем это, зачем? Отвали, дура.