Произвели в подпорном насосе уплотнение сальников. Включили. Смотрим на манометр. Давление поднялось до шести атмосфер. Минут пять стрелка дрожит на этом делении и начинает уклоняться влево. Давление падает. Сальниковую набивку выдавливает. Веером разбрызгивает воду.
Пришлось делать разборку капризного насоса. Позже механик Хохлов в рабочем журнале запишет: «При вскрытии насоса подпорного обнаружено: вал насоса лопнул со стороны муфты в районе шейки сальника». Обнаружили трещину — заводской дефект. Надо производить замену вала.
«Консилиум» специалистов решает: можно ли без подпорного насоса включить главный. По рации из Пионерного центральная инженерно-технологическая служба торопит: включайте! Шегай и оператор станции Марина против. Девушка, видно, любит ловить свое изображение в зеркальцах: одно на маленьком подоконнике возле гаечного ключа и трехгранного напильника, другое— на рации.
Все собрались около технологической схемы насосной станции. Выясняют, какие вентили надо перекрыть. В большом насосе не так давно была произведена сборка зубчатой муфты и кожуха, центровка индикатором. При включении сработала автоматика, указывая на перегрузки. Мастер из цеха автоматизации производства — длинный, сутуловатый мужчина — торопливо бегал от щитка к щитку, следил за лампочками, показаниями многих приборов. Видно было, что он остался доволен всей сложной службой охраны и контроля работы центробежного насоса. Приборы не подводили. Своевременно срабатывало реле защиты. Пришлось воспользоваться запасным насосом. Резервный не подвел. Все меньше и меньше стало выплескиваться сеноманской воды через горловины многокубовых емкостей-булитов.
Блочно-кустовая насосная станция с гудящим агрегатом, вздрагивающим полом, короткими крутыми лестницами, вентилями, оплеткой труб, поручнями по бокам узких коридорчиков, походила на речное судно, невесть как попавшее на земную твердь. В трубах шла напряженная работа воды. Большая туша центробежного насоса хотя и дышала ритмично, но надо было скорее сменить вал подпорного — его меньшого брата.
Я помогал держать на весу диск. Шегай меткими сильными ударами кувалды бил по короткому стальному пруту, поставленному на торец вала. Удары наносились точнейшие. Ни разу инструмент не пошел юзом. Смотрел на «чистую» работу Валерия Тимофеевича и думал: не вдруг найдешь такого молотобойца для кузницы. Он слесарничал на томской ГРЭС-2 и, видно, успел «набить руку», обучиться меткости ударов. На той электростанции несколькими годами раньше мне довелось работать монтажником-верхолазом. Наши жизненные дороги пересекались.
В горнопромышленном училище, из стен которого мы вышли, мастера производственного обучения давали дельные навыки, учили не робеть перед металлом, по-свойски расправляться с ним при помощи напильника, ножовки, сверла и зубила. Учебник предлагал: на зубило надо надевать резиновую предохранительную накладку. Но мы на практических занятиях не пользовались охранным резиновым кругляшком. Заживали одни ссадины, появлялись другие. Но с каждым днем вернее и метче были наши удары. Нас вели к истокам слесарного мастерства, надеясь, что мы не спасуем впоследствии в заводских, фабричных цехах.
Сейчас была аварийная ситуация. Не без удовольствия наблюдал, как мастерски, деловито выходили из нее командиры производства и слесари-ремонтники. Надо было скорее ликвидировать разрыв в цепочке труда, наладить ритмичную работу насосов. В настоящее время ремонтниками были все: А. Е. Береговой, старший мастер центральной базы производственного обслуживания, М. Г. Тахавов, возглавляющий цех поддержания пластового давления, мастер Хохлов и заместитель начальника базы производственного обслуживания В. Т. Шегай. Проворнее всех «шаманил» над насосом А. В. Брагин. Казалось, в небольшом, слаженном оркестре, где хорошо сыгрались музыканты, Брагин был и за дирижера, и успевал управлять ударным инструментом. Барабанными палочками мелькали в его широких мускулистых руках молоток, гаечный ключ.
К ночи запустили подпорный насос. Давление показывало заданное число атмосфер. Со спокойной совестью возвращались в поселок, расходились на ночлег по вагончикам.
Утром на вертолетной площадке шли разговоры, далекие от ремонта. Вспоминали начало строительства Пионерного. На стрелы крапов, столбы ЛЭП, крыши балков садились глухари и куропатки. В жаркую пору в ремонтные цеха заползали змеи, искали прохладу в углах, под станками…