— Ну и вот, — обрадовался Палыч, — чего реветь-то! Все ж хорошо! Светочку и на работу примем и в замы будем готовить. И уж точно разберемся, что там насчитали тебе не так.
Пока Палыч это говорил, он незаметно передвигался в сторону Радика. При этом внимательно и ласково смотрел в глаза Радику. Радик, слушая, опустил глаза и, казалось, был уже готов опустить и нож, но резко взглянул на Палыча и увидел, что он стоит уже слишком близко.
— Ааа! — вскрикнул Радик и резко вскинул руку с ножом в сторону Палыча. — И ты против меня!
Он задел его совсем немного, полоснул с низа живота до плеча, распоров рубашку. Брызнула кровь. Палыч даже не поменялся в лице, все стоял и также приветливо и по-доброму улыбался Радику.
— Ну, что ж ты, Радик, — он шагнул к нему уже открыто, — Радик, ну все, покричали, помахали руками и хватит. Остановись, прошу тебя, — Палыч протянул к Радику руку, — Ой, черт отчет, Петровна тебе нес, весь измял вот, — он улыбнулся и показал Радику смятый отчет в руке, — давай, Радик, не будем девчонок расстраивать.
Радик, не отрываясь, смотрел на рубаху Палыча, по которой расплывалось кровавое пятно. Потом посмотрел на свои мазутные руки, на нож и снова на пятно. Лицо у него свело судорогой, он дернулся и закричал:
— Уйди, уйди, уйди Палыч, — Радик с ожесточением колол его в пятно на рубахе ножом.
От вида крови он зверел еще больше и с крика перешел на дикий визг.
Светочка смотрела на оседавшего Палыча с ужасом. Палыч улыбался и шептал уже белыми губами:
— Радик хороший мужик, Света, не бойся, сейчас очухается…
Света вскочила, прижимая железный ящик к груди так сильно, что он оцарапал ее до крови. Она посмотрела на царапину, на ящик и со всей силы, размахнувшись, опустила его на голову Радика.
Он упал на Палыча, закрыв его своим телом. Светочка завизжала, забилась в истерике. А Петровна, словно очнулась, схватила Свету за плечо и вытолкала в коридор. Выбежала за ней, захлопнула тяжелую металлическую дверь и провернула два раза ключ в замке.
— Палыч, — тихо сказала Света.
— Беги в директорскую и вызывай милицию, — рявкнула Петровна.
Палыча хоронили всем заводом. Валентина Сергеевна, сухими глазами смотрела на мужа и все повторяла:
— Вата ты, а не мужик, Палыч, бросил меня…