Что стало с вдохновением? Оно покинуло меня. Я так сильно стал бояться допустить ошибку, что фантазия уже не летала, как прежде – свободно и нестандартно. Чтобы не допустить промах, я шел проверенными, банальными путями. Разрабатывая ту или иную рекламную кампанию, я пересматривал свои предыдущие работы и часто крал идеи у самого себя, а иногда открывал зарубежные каталоги или залезал в Интернет и заимствовал идею у талантливых коллег. Былые изящество и смелость предали меня, ушли к молодым и нищим. Я нанял несколько юных и креативных людей, которые часто мне помогали. Они не были закрепощены моими комплексами и фобиями, они не были привязаны к банковской ячейке, жили в удовольствие, вечера коротали вместе в боулинге или в барах, пили пиво, а потом возвращались в свои съемные «однушки» в Бибирево и любили друг друга до потери пульса, крепко засыпали в объятиях и приходили на работу веселые и отдохнувшие. Однажды вечером я присоединился к ним, но быстро почувствовал себя инородным телом. Мы отправились в клуб. Разговоры были какими-то пластмассовыми, анекдоты не смешными, было очевидно, что я им мешаю. Играл какой-то модный диджей, чья музыка меня не просто не трогала, а вызывала раздражение, я пошел к стойке бара, заказал виски. Как только я отошел, они словно проснулись, девушки начали весело смеяться и заигрывать с парнями, стали танцевать. Я расплатился за выпивку и незаметно покинул заведение. Больше я им не навязывал свое общество. Одному было проще. Сесть на диван, наполнить стакан самым простым «дьюарсом», забить папиросу, включить старую пластинку Наутилуса и улететь хотя бы мысленно в то время, когда все было куда проще, понятнее. Когда был выбор. Когда я мог кем-то стать. Кем-то, кто мне понравился бы, кем-то, кем я мог гордиться. Кем-то, кто был свободен, жил в залитой солнцем мансарде, любил и был любим. Маша. Первые годы мне было тяжело видеть ее так часто. Видеть и понимать, что она не моя и никогда моей не станет. Постоянно встречаться с живым напоминанием того, какой я идиот. Позже я научился прятать это чувство глубоко за цинизмом и рубцами на душе, которую я покрыл настолько толстой коркой, что ничто не могло отвлечь меня от главной цели. Пять миллионов. Еще немного. Еще чуть-чуть. С понедельника. Возьмусь за себя. Брошу пить, брошу курить, займусь спортом, снова начну читать книги. Перестану разбрасывать деньги по ветру и накоплю. Накоплю.