Мы обходили дом один за другим, и вскоре у всего этого мероприятия появилось хотя бы подобие порядка. Утащить тела взрослых мне не хватало сил, поэтому я повела телегу с трупами вдоль улицы, а солдаты сносили ко мне всех мертвых. Когда телега наполнялась, я взбиралась верхом и выезжала в поле, где с трудом стаскивала тела на землю. Холод уже давно не ощущался, я была мокрая от пота и тяжело дышала, а этому все конца и края видно не было. Пока я ездила в поле, солдаты складывали тела посреди улицы, а тех, кто был жив, уносили к дому старосты, что в центре возвышался. Оттуда постоянно виднелось зарево благословения, Тиль уже начал работать.
За часом час тянулся безразмерно, солнце медленно ползло за покрывалом туч на запад. Сколько людей было в этой деревне? Немногим менее тридцати тысяч. Несмотря на то, что в моем распоряжении была сотня крепких мужчин, без помощи селян мы до рассвета не управились бы. А так, когда время перевалило за полночь, в моей телеге оказались последние трупы. Я поехала обратно в поле, везя свою скорбную ношу, но перед этим собрала свою сотню солдат и отправила их к Тилю. Столько трупов переносить - вряд ли среди них были те, кто не заразился чумой.
Вейн еще в четвертом часу дня выбился из сил и запросил пощады. Я отправила старика обратно в лагерь, наказав ему отдохнуть и оставаться там. Пусть лучше за слугами присматривает, чем вот это все. И вот, я еду по пустынной улице с горой трупов и думаю о том, есть ли у кого-то дрова сухие. Много дров. Очень много дров. На поле лежат тысячи мертвых, и хоронить их нельзя. В голову приходила мысль попросить Тиля благословить их, чтобы зараза развеялась, а люди могли по-человечески похоронить своих родных, и я даже отправляла солдата спросить совета у Великого герцога, но ответ был неутешительный. На мертвые тела его сила не действует. И теперь у меня появилась новая проблема: понадобятся дрова едва ли не со всей деревни, но уже наступили холода и греться людям будет нечем. Хотя не уверена, что я хорошо разбираюсь в дровах. Может, и свежие горят.
И пока деревня полыхала благословением истинно верующего, я достигла поля и остановила коня. Спрыгнув на землю, устало посмотрела на последних гостей моего мероприятия. Я, наверное, за всю жизнь столько людей не видела, сколько сегодня вывезла. Пока светило солнце, несколько раз спрашивала себя, зачем я это делаю. Почему просто не оставить все солдатам, а самой не вернуться в лагерь? К Тилю мне сейчас подходить нельзя, он сам сияет, как второе солнце, а в лагерь возвращаться казалось неуместным. Генерал не может уйти с поля боя. Но почему именно это? Почему я подвязалась отвозить тела? Сразу так и не скажу, но это было чем-то вроде интуиции.
Что такое интуиция? Мозг способен замечать гораздо больше деталей, чем может показаться. Он может увязать их в логическую цепочку и создать вероятные прогнозы будущих событий. Чем образованнее человек, тем на большее способен его мозг, обладая знаниями и опытом. Он понимает, какие события происходят в тех вещах, которые он заметил, и тем точнее определяет последствия. Поэтому, чем образованнее человек, чем больше он видел и знает, тем сильнее у него развита интуиция. Это бессознательное мышление, к которому стоит прислушаться. Так как замечая множество вещей и находя в них несоответствие, мы ощущаем смутную тревогу и беспокойство. Так разум сообщает нам, что кое-что заметил.
Я полдня мучилась вопросом, что именно я не замечаю. Еще и мысли о дровах этих прилипли и не отстают. Глубоко вдохнув ночной морозный воздух, я приступила к растаскиванию последней кучи тел. Ухватив тело какой-то женщины за руку, потянула его на себя. Вот чем я занимаюсь? Парочка солдат уже давно бы с этим справилась. Да и один бы справился. И пока я мысленно ворчала сама на себя, из телеги раздался тихий стон.
- Что? Какого демона... - замерев, удивленно выдохнула я.
Облако пара на секунду закрыло обзор, а потом стон раздался снова. Здесь кто-то живой?! Упираясь ногой в борт телеги, я шипела ругательства сквозь стиснутые зубы и изо всех сил старалась поскорее вытащить тела. Не то чтобы я была мастером по части стонов, но мне показалось, что это был ребенок. Жечь живых младенцев я не подряжалась.
- Совсем уже глаза повыпадали у этих идиотов... Живого человека от мертвого не отличат... С таким зрением в армии делать нечего... Всех переувольняю... В шахты... Старателями...
Под очередным мертвецом я все-таки обнаружила ребенка. У дальнего борта лежала девочка лет четырех навскидку, и, кажется, она была без сознания. Подтянувшись на руках, залезла в телегу и дотянулась до ребенка. Очередной стон раздался в тишине безлюдной глуши, но в сознание она так и не пришла.