— Извините. Ваше лицо мне знакомо, — и это, равно как и зажигательная улыбка, мягкий, приятный голос, преисполненные изящества манеры, говорило: «Вы, несомненно, брат Гаспар».
В эти мгновения монаху больше всего хотелось не быть братом Гаспаром, но, что поделаешь, он им был, так что ему не оставалось ничего иного, кроме как преклонить колена, поцеловать рубиновый перстень и сказать:
— Брат Гаспар Оливарес из ордена братьев-проповедников, который был призван в Ватикан и который, — добавил он, склоняясь еще ниже, — у ваших ног.
— Брат мой, — сказал Хакер, беря Гаспара за плечи и помогая ему подняться, — мне давно уже очень хотелось встретиться с вами лицом к лицу. Ваша книга произвела на меня благоприятное впечатление.
— Почту за великую честь, и очень был рад встрече с вами, — ответил Гаспар, не позволяя, однако, льстивым отзывам усыпить свои намерения, — а теперь извините меня, но…
— Куда же вы?
— Что?
— Куда вы так спешите? Встреча с государственным секретарем уже закончилась?
Гаспар отрицательно кивнул.
— Тогда — куда же вы?
— В уборную, — ответил Гаспар, чуя, что не следует откровенничать.
— Ну, значит, вы не туда идете, — улыбнулся Хакер.
— Неужели? — откликнулся Гаспар, изображая крайнее удивление и оглядываясь, словно он вдруг заблудился во Вселенной, что более или менее соответствовало его чувствам.
— Я провожу вас, — сказал Хакер и стал решительно подниматься по лестнице. Потом остановился, полуобернувшись, и, увидев, что Гаспар, словно остолбенев, стоит на месте, мягко позвал его: — Пойдемте, брат Гаспар, — так что тому оставалось лишь последовать за кардиналом, как собачонка. — Вы ведь здесь в первый раз, брат мой, верно?
— Да, ваше высокопреосвященство.
— Я узнал, что сегодня утром вы прогуливались с Папой по садам.
— Точно так, ваше высокопреосвященство.
— На машинках, полагаю?
— Точно так.
— Как вам гостиница Святой Марты? Вам тут у нас уютно?
— Очень, ваше высокопреосвященство.
— Скажите-ка мне, брат Гаспар, когда вы прогуливались с Папой, вы тоже были в костюме футбольного тренера или в сутане?
— В сутане, ваше высокопреосвященство.
— И вам не показался неподобающим наряд, в котором вас принял Папа?
— Мы ведь собирались на прогулку.
— Иными словами, он вам таким не показался.
— Показался, ваше высокопреосвященство, и даже очень, но я воспринял это как жест смирения.
— Смирения? Кажется, я не совсем улавливаю смысл, который вы придаете этому слову. Смирение? Что вы понимаете под смирением?
— Знать, что ты в руце Божией.
— И это значит, что нужно одеваться как мужлан?
— Ваше высокопреосвященство, — ответил брат Гаспар, — я воспринял это как то, что Папа хочет слиться со своей паствой.
— Любопытное толкование, но неправильное, — вынес окончательное суждение кардинал Хакер.
Когда они дошли до коридора, где располагалась уборная — уже неоднократно посещенная измученным монахом, — кардинал Хакер изящным жестом указал на нее, но брату Гаспару стало как-то не по себе возвращаться одному в кабинет Кьярамонти, поскольку он рисковал в свое отсутствие стать поводом для еще более язвительных шуток, особенно после известия о том, как его застигли врасплох, когда он собирался удрать, поэтому ответил:
— Нет, мне уже больше не хочется.
— Что вы сказали?
— Я говорю, что мне уже не хочется больше.
Хакер посмотрел на него с некоторым и вполне понятным удивлением, и они в молчании продолжили путь к кабинету государственного секретаря, как вдруг брат Гаспар остановился и сказал:
— Положа руку на сердце, ваше высокопреосвященство, я шел совсем не в уборную.
— Как? Что такое?
— Да, я собирался уйти по-английски, потому что решил вернуться в монастырь.
Кардинал Хакер, похоже, не понял смысла его слов и взглядом потребовал более пространных объяснений.
— Ваше высокопреосвященство, возможно ли, прежде чем вернуться в кабинет государственного секретаря, поговорить с вами несколько минут наедине? Есть кое-какие вопросы, немалой важности, о которых, я полагаю, вашему высокопреосвященству было бы неплохо знать.
— Да. Почему бы и нет? Действительно, прекрасная мысль, брат Гаспар, — ответил кардинал. — Но давайте-ка поищем места поспокойнее. Кабинетов тут хоть отбавляй.
Открыв пару дверей наугад, они оказались в помещении — почти точной копии зала собраний государственного секретаря. Они сели на диван, и брат Гаспар начал:
— Ваше высокопреосвященство…