— Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. В городе есть незначительные разрушения.
— Все, Георгий Константинович, едем, уже десять минут пятого, — сказал Тимошенко, надевая фуражку. — Ждем ваших докладов, Николай Федорович...
Через двадцать минут, когда Тимошенко и Жуков входили в кабинет И.В. Сталина, Ватутин принял первые доклады Западного и Прибалтийского военных округов. Оттуда докладывали, что гитлеровские войска начали боевые действия на сухопутной границе. Николай Федорович немедленно позвонил в Кремль. Последние сомнения развеялись. Это была война.
В 7 часов утра приехали Тимошенко и Жуков.
— Какие новости, Николай Федорович? — сразу спросил Жуков.
— Если откровенно, все очень неточно и отрывочно. Мы никак не можем добиться от штабов округов и войск точных сведений. Выяснилось, что во всех приграничных округах нарушена проводная связь, диверсанты убивают делегатов связи, командиров. Радиосредствами войска обеспечены слабо. В штабы округов из различных источников начали поступать противоречивые сведения, зачастую просто провокационного характера. Вся эта мешанина идет к нам. Как раз сейчас готовим сводку.
— Плохо! — скрипнул зубами Жуков. — Этого следовало ожидать! Сейчас надо немедленно передать в войска директиву наркома № 2. Потом сразу ко мне со сводкой.
В 7 часов 15 минут директива была передана в округа и Николай Федорович поспешил со сводкой к начальнику Генштаба.
— Докладывай! — нетерпеливо сказал Жуков.
— Георгий Константинович, не преждевременно ли говорить в директиве о наступлении и уничтожении противника? — сказал вдруг Ватутин.
— Я был против, — нахмурился Жуков, но нарком настоял, чтобы оставили именно слова «уничтожить». Ладно, что там на фронте?
— Авиация противника нанесла массированные удары по аэродромам Западного, Киевского и Прибалтийского военных округов. Особенно пострадали самолеты, не успевшие подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам, — начал Ватутин.
— Каковы потери?
— Цифры уточняются, но, видимо, значительные. Кроме того, бомбардировке подверглись многие города, железнодорожные узлы, мосты и линии связи пограничных областей, военно-морские базы на Балтике и Черном море. Флот с честью выдержал первый удар.
— Ясно, как дела на сухопутном фронте?
— Бои идут по всей западной границе. На многих участках, в основном в Прибалтике и Белоруссии, немцы уже вступили в бои с передовыми частями Красной Армии. Сложность положения усугубляется тем, что поднятые по тревоге стрелковые части, входящие в первый эшелон прикрытия, вступают в бой с ходу, не успевая занять подготовленных позиций... На участках Одесского и Ленинградского военных округов пока все спокойно.
— Спасибо и на этом, но данные более чем приблизительные. Надо принять все меры, чтобы уяснить обстановку.
— Есть, принять все меры!
Николай Федорович поспешил на узел связи, но не прошло и двух часов, как Жуков вызвал его снова.
— Николай Федорович, немедленно выезжаем вместе с наркомом в Кремль. Захвати с собой проекты Указа Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации и образовании Ставки Главного Командования. Ну и, конечно, карту с обстановкой...
В кабинете Сталина находились все члены Политбюро. Николая Федоровича поразил вид Сталина. За несколько часов он, казалось, не только похудел, но как-то почернел и все больше мрачнел, расхаживая по кабинету.
Быстро решив вопрос по мобилизации, проект создания Ставки Сталин попросил оставить у себя. С 23 июня объявлялась мобилизация военнообязанных 1905—1918 годов рождения на территории почти всех округов, за исключением Средней Азии и Дальнего Востока. На европейской части страны вводилось военное положение. Приграничные округа преобразовывались во фронты.
Мельком взглянув на карту, Сталин помрачнел еще больше, и Тимошенко поспешил заверить его, что в ближайшее время обстановка прояснится и будет отображена на карте. Сталин молча кивнул, и Николай Федорович, быстро сложив карту, попросил разрешения убыть в Генштаб. Сталин снова молча кивнул.
Николай Федорович сразу отправился на узел связи, в коридоре его остановил адъютант, попросил позвонить жене. Ватутин снял трубку.
— Дело плохо, дорогая, — сказал он, — слушайте радио...
Операторы подготовили новые листы карты и под руководством Василевского наносили на нее элементы боевого порядка. Ватутин только включился в работу, как раздался звонок, — Жуков приглашал к себе.
— Еще не успели, Георгий Константинович, — начал было Ватутин.