14 июля 1941 года дивизии 11-й армии нанесли мощный контрудар по флангам 56-го моторизованного корпуса Манштейна. Удар был настолько неожидан и так хорошо организован, что противник в первое время был буквально парализован. Прорвав слабые фланговые прикрытия, советские войска отсекли главную группировку корпуса — 8-ю танковую дивизию, 3-ю моторизованную, часть сил дивизии СС «Мертвая голова» — и начали ее планомерное уничтожение.
За четыре дня боев эти соединения были практически уничтожены, а их остатки отброшены более чем на 60 километров. Лишь пришедшие на помощь части 16-й немецкой армии сумели остановить отход, а точнее, бегство своих танкистов. Наши войска захватили первые крупные трофеи, на поле боя осталось большое количество уничтоженной боевой техники врага. Так, только от ударов авиации Манштейн потерял более 30 танков. В 8-й немецкой танковой дивизии после боев под Сольцами из 200 танков в строю осталось лишь 80.
В разгар боев Николай Федорович впервые увидел пленных эсэсовцев. Взяты они были, что называется, тепленькими, когда беззаботно двигались по Новгородскому шоссе. То ли от жары, то ли от чрезмерного употребления шнапса немцы сидели в боевых машинах в одних трусах, горланили песни, и даже когда подбили их головной танк, а сами они автоматными очередями были выгнаны из машин, многие из них не верили, что попали в плен. Так, в трусах, с растерянными лицами, они и предстали перед русским генералом.
Ватутин с интересом рассматривал немцев, стараясь понять их психологию, а те постепенно приходили в себя, и вот уже в их взглядах появилась надменность, брезгливо опустились уголки рта, неприкрытой злобой вспыхнули зрачки. Высокий белокурый немец шагнул вперед и что-то начал говорить, потом закричал, заплакал.
— Что это он? — спросил Ватутин.
— Ругается и жалеет, что так глупо попал в плен, — ответил переводчик. — Он — лейтенант, воевал в Польше и во Франции, имеет два Железных креста. Говорит, что, когда немцы войдут в Ленинград, они жестоко отомстят за это унижение, а он готов к расстрелу...
— Переведите, что мы пленных не расстреливаем... Для меня он не лейтенант. Лейтенанты в трусах не воюют. Ленинград им не видать, как собственных ушей. И пусть не жалеет, а радуется, что остался жив. Пройдет время, мы войдем в Берлин, и тогда он будет благодарить судьбу, что она бросила его в русский плен в самом начале войны.
Дивизии Манштейна были сняты с фронта на переформирование и отдых и более месяца не участвовали в боях. Это было первое и не последнее поражение, которое нанес генерал Ватутин «лучшему представителю германского генерального штаба», «лучшему стратегу Восточного фронта». Крепко досталось на Лужском рубеже и 41-му корпусу. Немцы впервые на этом участке перешли к обороне.
Жуков в своих мемуарах писал: «Контрудар 11-й армии был хорошо организован. Его поддержала авиация. От неожиданности противник повернул вспять и начал поспешный отход. Преследуя вражеские войска, части 11-й армии нанесли им большое поражение. Если бы не помощь подоспевшей 16-й армии, 56-й мотокорпус Манштейна был бы уничтожен. С подходом дополнительных сил противника 11-й и 27-й армиям Северо-Западного фронта пришлось отойти на рубеж Старая Русса — Холм.
Группа армий «Север», наступавшая в составе двух армий и одной танковой группы, встретив упорное сопротивление на Лужском укрепленном рубеже, в районе Дно, на рубеже Старая Русса — Холм, а также в районе Кингисепп — Сиверский, понесла большие потери и без дополнительного усиления уже не могла наступать на Ленинград».
Немцам понадобилось более трех недель, чтобы начать новое наступление. 8 августа противник атаковал по всему фронту. 18-й немецкой армии удалось рассечь в Эстонии на две части 8-ю армию и выйти к Финскому заливу. Началась героическая оборона Таллина. Три недели мужественно сражались части 10-го корпуса 8-й армии, морская пехота, сводный полк латышских и эстонских стрелков против почти в три раза превосходящего противника. 29 августа Таллин был оставлен. Корабли Балтийского флота под огнем артиллерии и авиации противника ушли с войсками на борту на Кронштадт. Потери в транспортах и вспомогательных судах были значительны, но боевое ядро флота сохранилось полностью. Другая часть 8-й армии отходила от Нарвы и Кингисеппа на Ораниенбаум.