Нет в истории любого народа большего горя, чем гражданская война. И не только потому, что сын шел на отца, брат на брата. Смута, смятение умов поселились на обширных просторах тысячелетней державы, вылились в беспощадные неуправляемые бунты, кровавую вакханалию, надолго спутав, унизив, растоптав понятия нравственности, чести, добра и зла, ввергнув людей в бесконечную пучину страданий. В гражданской войне не бывает победителей... Тогда, в кровавой круговерти, трудно было разобраться в свершившемся не только чепухинским мужикам, но и лучшим умам России. Сколько их оказалось по разные стороны баррикад! Скольких жизнь выбросила в изгнание, сколько поднявшихся на гребне коммунистической волны очутились в пучине ГУЛАГа...
Где же по логике событий должен был оказаться шестнадцатилетний крестьянский паренек, познавший с детства тяжелый мужицкий труд и «справедливость» власть имущих, только благодаря счастливой случайности и собственному таланту получивший хоть какое-то образование? И не такие неокрепшие души попадали под влияние и обаяние простых, доступных каждому, а потому привлекательных большевистских лозунгов: «Мир — народам, земля — крестьянам, фабрики — рабочим, хлеб — голодным». А как четко и предельно ясно определили большевики врага? Кто с белыми — тот с буржуями, помещиками, прочими кровопийцами, он — враг трудового народа. Чего же проще? Сковырнуть этого врага, добить — и сразу станет жизнь лучше, слаще, веселей. Как будет потом — не совсем ясно, но ясно одно — как жили раньше, жить не будем...
Валуек и окрестных сел война коснулась опосредованно, не так, как, скажем, донских или кубанских станиц, сибирских и украинских городов, пригородов Царицына или Петрограда. Пушки здесь не гремели так отчаянно, не сходились в ожесточеннейших схватках казачьи конармейские лавы, не пылили знаменитые тачанки Нестора Махно и жалких ему подражателей, не чадили копотью и смертью бронепоезда. Не мог чепухинский мужик сравнивать силу и справедливость различных властей. У него все это грозное время власть была одна. Она серьезно заявила о себе продотрядами, партячейками, уездной ЧК, мобилизационными комиссиями и напористыми агитбригадами, революционными театрами. А несла в массы кумачовое слово революции молодежь, комсомолия, «комса» — те, к кому всей душой только и мог потянуться недоучившийся студент коммерческого училища, бедняцкий сын Николай Ватутин. Еще в восемнадцатом году почти все мужское население села Чепухино выступило против немцев и гайдамаков, дошедших до Воронежской губернии. Постановлением схода был сформирован первый в округе отряд Красной Армии. В него вступили отец Коли Федор Григорьевич и старший брат Павел.
Весной 1920 года и Николай Ватутин добровольно вступил в Красную Армию.
АРМЕЙСКАЯ СЛУЖБА
С радостным, трепетным чувством перешагнул восемнадцатилетний паренек порог красноармейской казармы 3-го запасного полка. Крестьянского сына не смутили земляной пол, плохо оструганные нары с соломенными тюфяками, обмундирование грубого сукна, ботинки с обмотками и даже лапти, выданные для хозяйственных работ. Зато в руки впервые легла тяжелая винтовка, а поясной ремень ощутил тяжесть подсумков с боевыми патронами и гранат. Отныне все помыслы Николая были направлены на освоение нелегкой военной науки.
Восьминедельная программа обучения новобранцев включала изучение устройства винтовки, пулемета и уход за ними, ведение огня из различных положений, строевую подготовку, тактику (наступление, оборона, охранение, разведка), метание гранат. Кроме того, приходилось осваивать разные солдатские мелочи: как правильно намотать портянки, обмотки, заправить обмундирование, как нести внутреннюю и караульную службу, рыть окопы и др. Наглядных и учебных пособий почти не было, при обучении придерживались нехитрых, но давно проверенных правил: «Учи показом, а поясняй рассказом», «Тяжело в учении — легко в бою».
Исключительное трудолюбие и дисциплинированность позволили юному красноармейцу Ватутину уже через месяц блестяще освоить программу обучения. Немногословный и застенчивый по характеру, он тем не менее участвовал во всех внеслужебных мероприятиях, любил строевую песню и входил в число ротных запевал.
Скоро группу бойцов и в их числе красноармейца Ватутина направили в 113-й запасной батальон, дислоцировавшийся в городе Луганске. Запасной батальон поразил Николая четкостью внутреннего распорядка, выправкой бойцов и командиров, какой-то особой дисциплинированностью. Укомплектованный на сто процентов, он в каждой роте имел по нескольку литерных рот, предназначенных к отправке на фронт. Среди командного состава было много офицеров и унтер-офицеров бывшей царской армии.