— Если командующий фронтом не против, я не возражаю.
Когда Николай Федорович прибыл на НП Черняховского, обстановка на участке дивизии была сложная. Ее части вели бой в нескольких километрах восточнее Новгорода. Полки соседних дивизий действительно отходили с рубежа реки Волховец, и немцы сразу начали выходить на фланги 28-й дивизии. В обороне образовались бреши, которые нечем было закрыть. Связь с соседями часто нарушалась, и положение становилось просто критическим. Поэтому, когда над полем боя появились наши самолеты, Черняховский даже вскрикнул от радости. А вскоре отступавшие соседи не только остановились, но и перешли в контратаку. Немедленно атаковал врага и Черняховский. Прорвавшиеся немецкие части были зажаты в тиски и уничтожены. В этот момент и появился на НП Ватутин.
— Товарищ генерал! — обратился было с рапортом Черняховский, но Ватутин обнял его и сказал:
— Как я с твоими соседями повоевал? Славно? Спасибо за помощь, Иван Данилович. Правильно действуешь. Сам погибай, но соседу помогай...
— Товарищ генерал, это вы нам помогли. Я никак не мог понять, что за чудо произошло: отступающие вдруг переходят в контратаку, будто подменили людей.
— Люди те же, но есть некоторая добавка. — Николай Федорович показал на сопровождавшего его полковника в авиационной форме. — Хорошо поутюжили фашиста наши летчики. Ничего, будет у нас скоро и самолетов и танков достаточно. Вот тогда немец почувствует настоящую силу нашего удара.
Короткая встреча еще больше сблизила этих людей. Судьба будет постоянно сводить их вместе, вместе будет расти их военный талант и, к сожалению, уготовит им одинаковую мученическую смерть...
В штаб фронта Ватутин возвращался в неплохом настроении, но оно сразу испортилось, как только он увидел командующего. Курочкин буквально почернел лицом, в землянке политуправления что-то пронзительно кричал Мехлис. Только Мерецков оставался спокоен и сосредоточен.
— Что случилось? — тихо спросил Курочкина Ватутин.
— Дела хуже некуда, — так же негромко ответил тот. — По пути в 27-ю армию совсем недалеко от нашего КП, у совхоза Никольского, встретили начальника штаба 34-й армии полковника Озерова. Из беседы с ним поняли, что он не знает, где находится штаб и большинство дивизий армии. Командарм Качанов послал его нам навстречу. Прямой связи со своими дивизиями они не имеют уже трое суток.
— А что же нам не докладывали?
— Откуда я знаю. Мехлис хотел немедленно отдать Озерова под суд. Мерецков отстоял, сказал, что знает его с хорошей стороны еще по службе в БВО. Озерова отстранили от должности и назначили командиром полка. А вот Качанова, видимо, не спасти. Мехлис без разговора с Мерецковым доложил о нем в Москву. Берзарин тоже не может похвастаться хорошим управлением, в штабе отсутствует план действий на ближайшее время...
— Я же говорил. Это наша недоработка. Мы виноваты, — сокрушенно ударил кулаком по колену Ватутин. — Не умеем воевать. Поэтому нас и бьют. Как сражаются бойцы! Ведь нашим солдатам нет цены! А мы не умеем. Но надо учить людей, а не отдавать их под суд...
— Вот и Мерецков так думает, но обстановка...
Николай Федорович во многом оказался прав. Тот же Ф.П. Озеров впоследствии показал себя с очень хорошей стороны, дослужился до генерала, командовал дивизией, армией, возглавлял штаб Волховского фронта. О судьбе Н.Э. Берзарина сейчас знает каждый школьник. А вот несомненно способному генералу К.М. Качанову так и не суждено было больше подняться.
— Ну хватит шептаться, — прервал разговор Курочкина и Ватутина Мерецков. — Нужно принимать меры по выводу войск из окружения.
Много лет спустя Кирилл Афанасьевич Мерецков будет вспоминать: «По моему заданию один из штабных командиров перелетел на самолете По-2 через боевые порядки врага и обнаружил в лесу трех командиров этой армии — двух генералов и одного полковника. Разделив окруженные части армии на три колонны, они повели их на прорыв. Из окружения вышли 163-я мотострелковая дивизия, 257-я и 259-я стрелковые дивизии, 270-й корпусной артполк с материальной частью, а также остатки нескольких других соединений, возглавленные начальником оперативного отдела штаба армии полковником Юдинцовым.
11 сентября неподалеку от деревни Заборовое мы установили контакт со вторым эшелоном штаба 34-й армии. Здесь оказались начальник артиллерии армии генерал-майор артиллерии В.С. Гончаров и командарм К.М. Качанов. Оба они ничего толком о своих войсках не знали и выглядели растерянными. Через день армейское руководство было заменено...