Русский народ никогда не будет побежден.
Теперь коротко о себе. Пока здоров. Очень часто вспоминаю вас, дорогие мои! Ленусечку прошу получше заниматься. Не забывайте меня. Я без вас скучаю. Пишите, как здоровье. Горячо целую, любящий твой Коля, твой папа.
До свидания».
На Северо-Западном фронте наступило затишье. Взоры страны, да и, наверно, всего мира были прикованы к Ленинграду и Москве, Тихвину и Ростову. Советско-германский фронт сжался, как пружина. Все чувствовали, что где-то что-то должно произойти. Ожидание достигло последнего предела. И началось...
Сначала немцам не удалось замкнуть второе кольцо вокруг Ленинграда, их остановили буквально на пороге Москвы. Потом последовала серия сокрушительных ударов под Тихвином, Ростовом, в Крыму — и, наконец, Московское наступление. Как же облегченно вздохнули тогда люди! И не потому, что были грандиозны масштабы проведенных операций, а потому, что уверились: непобедимых немцев, находящихся в зените могущества, можно бить, и бить крепко. Соответственно, утвердилась в людях вера в окончательную победу.
В октябре 1941 года Ватутину посчастливилось участвовать в одной операции. Для предотвращения удара немцев из района Калинина на Торжок, что давало им возможность выйти в тыл Северо-Западного фронта и к Бологому, по указанию Ставки была создана оперативная группа войск. Командовать ею доверили генерал-лейтенанту Ватутину. Он временно передал свои обязанности заместителю начальника штаба и приступил к срочной подготовке операции. В районе Медного, между Калинином и Торжком, группа нанесла противнику сильный удар и сковала его силы. Немцы перешли на этом участке к обороне. Николай Федорович вернулся к своим обязанностям и практически до конца года провел время в перипетиях позиционной борьбы и трудных раздумьях об итогах первых месяцев войны...
Длительное время в истории и литературе — в зависимости от того, кто стоял у руководства страны, — по-разному трактовали причины неудач Красной Армии в начальный период войны.
Либо все сводилось к субъективному фактору — преступления и просчеты Сталина, его некомпетентность, — либо всему отыскивались «объективные причины», в том числе и те, которых не существовало. И сейчас некоторые историки бросаются в крайности, договариваются до абсурда. И гуляют по страницам газет, журналов, книг цифры пленных, превышающие общую численность действующей армии, ставится под сомнение правомочность приказа № 227, зачитанного в свое время в каждой роте и принятого как должное фронтовиками. Уже ставится под сомнение целесообразность проведения Берлинской операции, отрицается всенародный размах партизанского движения. Есть авторы, иронизирующие над «мудрой стратегической мыслью советских военачальников» и объявляющие ее «легендой и мифом». Другие безапелляционно заявляют, что мы просто завалили противника горами трупов. Вот как оказывается все просто! А между тем из неоднократно опубликованных документов можно сделать определенные выводы, не прибегая к домыслам и не фантазируя об ошибках военачальников, трусости солдат, как это делают те, кто и пороха-то не нюхал.
А правда в том, что, захватив 12 европейских государств, Гитлер заставил воевать против нас фактически всю Европу. Военно-экономический потенциал противника во много раз превосходил потенциал СССР. Это позволило фашистам вооружить армию численностью в 8,5 млн человек, из которых 5,5 млн были сосредоточены у наших границ. Это была лучшая в мире армия с двухлетним боевым опытом, высоким морально-боевым духом, воспитанная на расовой теории превосходства немцев над остальными народами. Германия начала войну с полностью переведенной на военный лад экономикой, всем жизненным укладом страны. Мы начинали войну, что называется, с листа. Нельзя без горечи вспоминать наши неудачи, которые смело можно назвать катастрофами: окружение трех армий западнее Минска, Уманский котел, трагедия Юго-Западного фронта восточнее Киева и Западного в районе Вязьмы, отступление на сотни километров и потеря всей Прибалтики, Белоруссии, Молдавии, Украины. Враг стоял у стен Москвы и Ленинграда. «За период с 22 июня по сентябрь 1941 года советские войска потеряли около двух миллионов человек только пленными...» Это данные противника, но думается, они не преувеличены.
В чем же причина столь суровых испытаний, выпавших на долю советского народа? Вот уже без малого полвека размышляют об этом полководцы и историки, рядовые и генералы, политические деятели, писатели, обыватели. И вопрос остается открытым. Сложно сказать всю правду о войне. Да и можно ли?