Успокоенный этими словами мамы Ваня свернулся в уютный комочек под теплым одеялом и заснул.
***
Во сне Ваня шел по зимнему лесу. Сзади плелся Вау. Дорога, представлявшая собой узкую утоптанную кем-то тропинку среди сугробов и деревьев, вывела на большую белоснежную лужайку. На другом её конце виднелся громадный дом. Его стены были кирпичного цвета, а крыша повторяла цвет неба. В него (небо), казалось, уходили длинные каминные и кухонные трубы. Фасад второго этажа дома представлял сплошное стекло. Его пульсирующее сияние затмевало блеск скупого зимнего солнца. Фасад первого этажа дома был не виден. Его закрывала сплошная зеленая полоса. Скорее всего, она представляла умело выращенную и периодически подстригаемую зеленую изгородь, а, может, тесную поросль каменных дубов.
– Ваня, мой друг, – вдруг послышались слова. Их источником был щенок. – Не удивляйся. Не бойся. Мы вступили во владения собачьего бога. Смотри, смотри!
Навстречу им по лужайке, накрытой толстым слоем снега, протянулась широкая ухоженная дорога из брусчатки. Она развернулась у них на глазах и протянулась прямо к дому на другом краю лужайки.
– Я и раньше понимал тебя, Ваня, но не мог сказать ни одного слова. Поторопимся, Ваня. Бог ждет нас.
Мальчик и щенок пошли, ускоряя шаг, по брусчатой дороге. Большие двери дома встретили маленьких путешественников приветливо. Открытый нараспашку проём приглашал вступить в него. Ваня и Вау вступили в дом. Первый этаж дома представлял протяженный зал, сумрачный из-за закрывающих солнечные лучи веток каменных дубов. Пустое пространство зала оживляли фигуры сидящих собак разных пород из черного и желтого мрамора, расставленные строгими рядами. Окна комнат второго этажа выходили на первый этаж в виде балконов. Их очертания едва, но достаточно отчетливо виднелись в туманной перспективе, скрывающей далекий высокий потолок…
Но вот из-за широких толстых портьер, закрывающих широкий проём в стене, обращенной на восток, появились две большие собаки.
– Пожалуйте на лестницу, – сказала собака с характерным светло-коричневым пятном на морде, выдающей её принадлежность к славным ротвейлерам.
– Нам к богу, – уточнил Вау.
– Да, конечно, – сказала другая собака, чью принадлежность к тибетским мастифам выдавало ярко выраженное подобие львиной гривы. Она легко встала на задние лапы и передними лапами без всякого затруднения отодвинула портьеры. В открывшейся перспективе виднелись широкие ступеньки мраморной лестницы, казалось бы, ведущей в самое небо.
– Ступеньки. Печеньки. Недельки. Медальки. Огрызки. Отмазки, – внезапно полился из уст Вау поток рифмованных слов. – Теперь я понимаю Егора, когда он рифмует слова. Это означает, что он волнуется, что он столкнулся с непонятной ситуацией…
– А что здесь непонятного? – переспросил Ваня. – Давай поднимемся по лестнице. Как говорит твой дедушка: «Дорогу осилит идущий».
Маленькая группа начинает подъём по лестнице. Против всякого ожидания, он не занимает много времени. Мальчик и собака выходят на большую площадку, пересекают её и упираются в невысокую балюстраду. Она ограждает гигантский балкон, выходящий на зал в первом этаже. Молодые путешественники останавливаются, а затем оборачиваются на звук. Он звучит особенно громко в царящей тишине. В стене напротив них с чмоканьем сопротивляющегося, а затем поддающегося металла открывается большая стальная дверь. Из неё выходит собака породы леонбергер с характерной мохнатостью во всем своем облике.
– Вам сюда, – говорит собака породы леонбергер. – Бог примет вас через пять минут. Соизвольте выждать здесь, в приёмной. Кстати. Я не знаю почему, но для вас сделано исключение. Вас примут без очереди.
Маленькие путешественники переступают порог новой комнаты. После сумрака, царящего на балконе, что выходит на зал в первом этаже, у них защипало в глазах. Кстати, дедушка, много чего видевший, сказал бы, что на пороге комнаты на них обрушился ультрафиолетовый душ: у Вау дыбом встал каждый волосок на теле, а у Вани все волосы на голове.
В приёмной на деревянных резных стульях сидели мальчики, рядом с ними на пушистых ковриках возлежали щенки. Просителей, даже если не брать во внимание сопровождающих их щенков, было много. Ване недосуг было подсчитать их: не говоря уже о том, чтобы спросить хотя бы одного из них, что привело их к богу. Собака породы леонбергер пригласила их встать на маленькую круглую стальную площадку. Едва Ваня и Вау ступили ногами на неё, как приёмная исчезла.