— Может быть...
Треть лица отвалилась. Трещина прошла через левый глаз. То, что осталось от рта, собралось в хищную красновато-лиловую складку.
— Может... кто-то просто пошутил? Почему бы и нет, представьте, что военные из Беллоны нарочно все это тут понаставили, ну как декорацию в театре. А они могут, ты это знаешь. Ведь это же бред какой-то: берем скиммер, делаем простой разведывательный рейд, и вдруг на тебе, всего в шестидесяти милых от базы...
— ...Натыкаемся на этакое сооружение, причем явно искусственное, размерами не меньше Парфенона! Да черт возьми, больше, чем храм Зевса! — ворвалась в разговор Ходжес.— Бросьте вы, Римки! Представляю, как вы встаете утречком, когда все спят, потихоньку удираете из лагеря и сооружаете тут всю эту чертовщину! И маленькой стенки не соорудить, не то что это...
— Да, но все-таки...
— Эй, люди! — это опять голос Смита.— Давайте кто-нибудь сюда, помогите разобраться. Не могу понять, из чего сделаны эти глаза: вроде тот же камень, только полированный... а может, что-то другое?
Джимми неуклюже наклонилась и провела перчаткой по расколотой поверхности. Темная и худенькая, по мнению Римкина, само воплощение изящества, она была словно зажата в этих пылающих руинах под темно-бирюзовыми небесами.
— Это вставка, доктор Смит,— она поманила рукой, и Римкин тоже наклонился над статуей.
Глаза были сделаны из какого-то прозрачного материала и представляли собой цилиндрики дюймов девять в диаметре и около фута в длину. Они были вставлены в глазницы на одном уровне с лицом, тускло мерцая вогнутой торцовой поверхностью.
— И цвет глаз у фигур разный,— заметил Мак. Римкин и сам обратил внимание, что длинный ряд этих глаз, издалека видневшийся в дюнах, испускает свет почти такой же яркий, как и обычный дневной свет, но стоило только приблизиться, как свет этот сразу тускнел и становился почти незаметен.
— Интересно, из чего они сделаны,— сказала Ходжес.
— Постройки из этого самого марсита,— отозвался Джонс.
Розовый камень «марсит» обнаружили вскоре после того, как стала разрастаться военная база, носящая гордое название Беллона и прежде помещавшаяся в простом надувном бараке. Римкин побывал там в составе международной группы и довольно много времени угробил на изучение каких-то непонятных, траченных временем обломков неизвестно чего и на послеобеденные игры с военными (которые, кстати, терпеть не могут этих штатских умников). Все это время он непрерывно размышлял о происхождении обломков: стали ли они таковыми сами по себе или когда-то над ними трудилась чья-нибудь искусная рука, понять было невозможно. Эти багровые камни вполне могли быть фрагментами марсианской Венеры Беллонской, но с таким же успехом могли образоваться в результате тысячелетней эрозии.
— Я спрашиваю про глаза,— повторила Ходжес.— Какой-нибудь самоцвет? А может, сплав... или вообще искусственный материал... Господи, какие возможности, какая культура!
— Может, отколоть кусочек... от этой, сломанной... забрать с собой...
— Римкин! Только не это! — заорала Ходжес в наушники, и в одно мгновение на фундамент вскарабкался еще один надутый воздухом упругий скафандр. Да-да, это Ходжес собственной персоной качалась перед ним на пухлых ногах.— Послушайте... Римкин! Проснитесь же! Ведь вот перед нами неопровержимое доказательство того, что здесь... по крайней мере, когда-то... была разумная жизнь... совсем рядом с нашей... И вы вот так хотите начать с ней знакомиться! Иногда вы ведете себя, вы уж простите, не лучше меднолобых вояк с базы.
— Перестаньте, Ходжес, сейчас же перестаньте! — воскликнула Джимми.— Как вам не стыдно, нашли с кем его сравнивать! Не хватало нам тут всем переругаться...
— Нечего защищать его, Джимми,— парировала Ходжес.— Он, конечно, блестящий лингвист, не спорю, ну вот и пусть сидит в своей библиотеке. Ведь он же совершенно бесполезный, мертвый груз в нашей экспедиции! Его совершенно не интересует, что происходит вокруг... а тут еще на тебе — предлагает расколотить кувалдой важнейшую археологическую находку в истории человечества! Глупее не придумаешь...
— Я вовсе не собирался ничего расколотить...
— О Господи... Нет!.. Не может быть...
«Чей это голос? — думал Римкин.— Боже мой, из-за этих помех никак не узнать, откуда идет голос. Я узнаю любой акцент на Земле, а тут даже товарищей по голосу не могу узнать! Кто же это говорит?»
Ходжес неуклюже обернулась.
— Ну что там еще?
Джонс, все еще остававшийся внизу на песке, тоже закричал: