Кворл прокладывал по лесу прямой путь, мальчик держался рядом с ним. Дорога пошла под уклон. Стали попадаться камни, обросшие мхом. Один раз Кворл резко остановился и протянул руку, загораживая мальчику дорогу.
Кусты перед ними раздвинулись, и вышли две огромные женщины. Все у них было одинаковым: темно-синие глаза, короткие носы, острые скулы. Двойняшки, подумал мальчик. У обеих левую сторону лица рассекал тройной шрам. Они не обратили внимания на Кворла и мальчика, перешли дорогу и скрылись за деревьями. Кворл снова тронулся с места. Они миновали еще двух высоких лесных жителей, но у них, как и у Кворла, не было шрамов, и встреча не привела их в замешательство.
Один раз встретилась группа приземистых созданий с нависающими лбами, ростом даже ниже мальчика. Увидев Кворла, они вроде бы собрались заговорить с ним, но поглядели на мальчика и не стали, а только помахали Кворлу. Тот улыбнулся им в ответ, и опять в этом не было такой напряженности, как при встрече с женщинами.
Затем они свернули к небольшой скале. Возле толстого дерева была навалена куча веток. Большие смуглые пальцы Кворла с бронзовыми ногтями аккуратно раздвинули их, и на свет появилась клетка из прутьев, связанных лианой. В ней что-то верещало, да так, что мальчик подпрыгнул.
Кворл открыл дверцу и сунул внутрь руку. Верещание сменилось визгом, а затем все стихло. Кворл вытащил мохнатого зверька, похожего на ласку, и протянул мальчику. Словно в кошмарном сне, Лет увидел, что у зверька сломана шея. Он снова посмотрел на руки гиганта и почувствовал, что впадает в безумие и его волосы становятся дыбом. Кворл как ни в чем не бывало поставил клетку под ветви и пошел с мальчиком через поляну, где была спрятана другая ловушка. Когда он сунул туда руку и снова раздался душераздирающий визг, мальчик в ужасе кинулся прочь через всю поляну.
Небо было дымчато-серым до горизонта, где оранжевая полоса отмечала место заката. Диск цвета меди низко нависал над лиловыми вершинами гор. Веер красок переливался лавандовым, оранжевым, белым, бледно-зеленым... Да и серый на самом деле был не серым, а серо-голубым. Мальчик начал считать цвета и насчитал всего двенадцать, хотя думал, что их тут должна быть целая тысяча. Последним оттенком, который он сумел назвать, было тусклое золото, окаймившее те облака, что были ближе всего к заходящему солнцу.
Прикосновение к плечу заставило мальчика обернуться. Кворл показал ему второго зверька, и они вернулись в лес. Позднее он развел небольшой костерок и насадил зверьков на длинное изогнутое лезвие своего ножа, чтобы зажарить. Они сидели рядом и молча смотрели в огонь, пока мясо, шкворча, поворачивалось в пламени. Мальчик наблюдал, как темно-красная плоть источает сок, темнеет и покрывается аппетитной корочкой.
Когда мясо было готово, Кворл достал из кармана кожаный мешочек, вытряс из него немного белого порошка и протянул мешочек мальчику. Тот высыпал немного на ладонь и лизнул. Соль.
Пока они ели, в лесу стало темно, прохладно и тихо. Огонек костра был единственной точкой, разгоняющей мрак. Кворл обсасывал последние тоненькие косточки, когда хрустнула ветка. Оба оглянулись.
— Тлото! — резко позвал Кворл.
Мальчик услышал, как кто-то приближается, потом у края пламенного круга появилась высокая тень. С отвращением, но без страха — последнее мальчик особо отметил — Кворл взял прут и взмахнул им. Тень отклонилась и слабо мяукнула.
— Уходи, Тлото,— сказал Кворл.— Иди прочь.
Но Тлото все равно двинулся вперед.
Может быть, он и родился от родителей-людей, но назвать человеком ЭТО... Он был голым, безволосым, белым, как раковина. Не было ни глаз, ни ушей, только безгубый рот и плоские ноздри. Он проковылял вокруг огня, и мальчик увидел, что ноги у этого существа кривые, изуродованные, а на каждой руке только два пальца не парализованы. Он с мяуканьем тянулся к кучке обглоданных Кворлом костей.
Взмахом руки Кворл отбросил полупарализованную лапу. Тлото попятился и шагнул к Лету, расширив ноздри. У мальчика еще оставалась еда.
«Он всего на голову выше меня»,— пронеслось у него в мозгу. «Если он из этой расы гигантов, он, наверное, еще ребенок. А может, моих лет». Он посмотрел в пустое лицо. «Я не знаю, что мне делать. Я не знаю, как сделать так, чтобы было хорошо». Неожиданно его паника улеглась, и он протянул Тлото недоеденный кусок мяса.
Лапа дернулась вперед, цапнула и отлетела назад. Мальчик попытался растянуть губы в улыбке. Впрочем, Тлото все равно не умел видеть, так что это не имело никакого значения. Он отвернулся к костру, а когда снова решился поднять глаза, Тлото уже исчез.