И тут он остановился, обнаружив, что вокруг него пустое пространство, простирающееся неизвестно до каких пределов, в котором каждый шорох отдается отчетливым эхом. Полумрак окружал его, но ни стен, ни потолка не было видно, они терялись в полной тьме.
— Ну и где же мы сейчас?
Джо так и подпрыгнул: голос раздался прямо у него за плечом. Он подумал, что надо бежать как можно скорей, и побежал...
И тут что-то тяжелое упало ему на спину. Джо пригнуло к полу, побрякушки на его куртке зазвенели в ушах, словно куранты. Кто-то громко, оглушительно громко и хрипло задышал над ухом — и этот хрип вдруг затмила пронзительная и острая боль.
Джо заорал, и эхо его крика мячиком запрыгало от одной невидимой стены к другой. Мальчишка оказался еще и кусачим. Джо нащупал какие-то ступеньки и, срывая ногти, стал карабкаться вверх. Тяжесть куда-то исчезла, Джо даже смог подняться и несколько ступеней преодолел бегом, пока вдруг не осознал, что бежит по мосту. Он повернулся лицом к замку и на фоне огней, освещавших стену, увидел силуэт мальчишки.
— Давай-давай, Джо! — мальчишка тяжело дышал.— Ты же видишь, что и моему терпению приходит конец.
Джо сделал шаг назад и поднялся еще на одну ступеньку.
Парень поднялся на две.
Джо снова отступил, и тут в глаза ему ударил луч света. Высоко вверху он увидел наполненное лунным сиянием и разрезанное на квадраты черными прутьями решетки окно. Луна освещала три полустертые ступеньки; лучи ее словно стекали по ним вниз, омывая его ноги, переливались за край и мерцали уже где-то далеко — о, как далеко — внизу, где мелкой рябью серебрилась черная вода. Джо вновь попятился и преодолел еще четыре ступеньки.
— Ей богу, мне это нравится все меньше и меньше, ты же видишь. Ну что толку бегать тут в темноте туда-сюда...
Прерывистое дыхание, перебиваемое контрапунктом падающих где-то капель, стлалось за ним по пятам.
— Брось это все, пошли к комнате. Или мой урок тебя ничему не научил?
Темный силуэт угрожающе двинулся ему навстречу. Вот он пересек поток лунного света, льющегося из окошка. Лицо вокруг единственного светящегося желтым глаза смято волной гнева. Джо резко повернулся и побежал вверх по мосту, но тут же споткнулся и упал, больно шлепнувшись о камень ладонями.
И тут за спиной его раздался вопль. Что-то мягкое рухнуло ему на спину, сползло набок и потащило за собой вниз. Всем телом Джо прижался к ступенькам, вцепился в них пальцами — острые камешки больно впились ему в щеку.
И снова дикий, немыслимо отчаянный вопль.
Джо чуть ли не зубами впился в холодный камень, он орал, он отбивался, изо всех сил дрыгая ногами. Кто-то невероятно тяжелый, обхватив его сзади, тащил его вниз. Раздался треск разрываемой ткани, и он с облегчением почувствовал, что тяжесть отпустила его.
Далекий всплеск внизу перерезал тонкую нить крика. Эхо звучало все тише и тише. Оно еще долго не умолкало; возможно, это были отзвуки его собственных всхлипываний.
Джо наконец поднялся и заковылял обратно, вниз по ступенькам. Там, где из окна лился поток лунного света, он остановился.
На нижней ступеньке виднелось какое-то темное пятно. Он пригляделся. Золотистый панцирь был расплющен, рядом с ним запекся бурый сгусток крови.
Должно быть, эта тварь укусила мальчишку за ногу, он поскользнулся и стал падать, но успел ухватиться за задний карман джинсов Джо. Джо ощупал торчащие на ягодице нитки. Потом, тихо позвякивая застежками на молниях, осторожно обошел залитое лунным светом пятно.
Он снова приблизился к краю моста и, затаив дыхание, заглянул вниз. Там все еще ходили чуть слышные волны эха.
Старинные часы показывали без пяти три, может, чуть меньше.
Глаза бабуина, как всегда, были скрещены на блестящем носу; вдруг он повел ими справа налево, потом обратно, слева направо. Обнажил желтые зубы. Из коробки зазвучал голос, словно кто-то, сидящий внутри, откашлялся.
— Агент ХМ-07-34 на связи. Вызываю шефа. Прием. Прием. Агент ХМ-07-34... кхе-кхе... на связи... Вызываю шефа.
— Шеф слушает,— вдруг откликнулась со своего пьедестала голова мраморного старца.— Докладывайте.
— Эксперимент проходит успешно, сэр. Реакции объекта на провокации в памяти параноидальных проекций удовлетворительны...
— Да-да, конечно,— перебил старец.— Знаю, знаю. Но вы не можете, так сказать, не испытывать некоторой симпатии к эти говнюкам. О да, да. Мне это прекрасно известно.