Юск улыбнулся. Улыбка перешла в хихиканье, затем в хохот. И вдруг он упал на кровать и расплакался.
— Никто меня не слушает! Никто не принимает моих советов! — он застонал и сунул голову под подушку.— Все только и делают, что противоречат мне! Убирайтесь! Пошли прочь! Дайте мне доспать!
Чарджил вздохнул и вышел из королевской опочивальни.
Глава 2
В течение шестидесяти лет здесь было тихо. А потом над приемной платформой башни-лаборатории в королевском дворце Торона вспыхнул хрустальный шар.
Над площадкой замерцала голубая дымка. Подобная алому пламени, сквозь туман пробилась сеть ярко-красных пульсирующих вен и артерий. Среди пляшущих огней проступили призрачные кости, из которых составился скелет человека. Потом смутные формы внезапно оплелись серебром — сетью нервов, которые держат тело в плену ощущений.
Синева загустела, стала непрозрачной. Йон Кошар качнулся к перилам, но в последний момент удержался. Хрустальный шар наверху померк.
Йон поморгал и огляделся.
— Вроде все в порядке. В какую это дыру я угодил? — громко проговорил он и сделал паузу, словно давая возможность кому-то незримому ответить на свой вопрос.— Ладно, понял. Смею думать, что со мной все в порядке, раз я прекрасно чувствую себя,— он отпустил перила и оглядел руки.— Чертовски грязные. Где бы мне вымыться?
Он посмотрел вверх.
— Прекрасно, почему бы и нет? — он нырнул под перила, спрыгнул на пол и снова огляделся вокруг.— Значит, я и в самом деле во дворце. После всех этих лет. Не думал, что когда-нибудь увижу его снова, а вот поди ж ты...
Он двинулся вперед, но когда проходил под тенью конца ленты, случилось нечто странное.
Он исчез.
Во всяком случае, частично. Исчезли видимые части его тела — голова, руки, ноги. Он остановился. Сквозь свои босые ноги он видел заклепки в металлическом полу. С гримасой отвращения он пошел к двери. Стоило ему ступить в полосу солнечного света, как он снова стал непрозрачным.
В коридоре никого не было. Он прошел мимо, даже не взглянув на серебряный трезубец, отмечавший зал Совета. Золоченый диск хронометра, укрепленный в потолке за хрустальной крышкой, показывал 7.10.
Он остановился перед библиотекой и открыл стеклянную дверь.
— Здесь,— сказал он вслух.— Да, я знаю, что у нас нет времени, но ты из пустынного мира с двойным солнцем. Здесь тебе объяснят это лучше, чем смог бы я,— он выдернул с полки одну книгу. — Мы учили это в школе, но слишком давно.
Книга была «Исправленной историей Торомона» Катама. Он открыл кожаный переплет и перелистал несколько страниц.
«...из некоторых библиотек и текстов, переживших Великий Пожар, от которого мы будем датировать все последующие события. Цивилизация скатилась до варварства. Но постепенно мы, выжившие на острове Торон, организовали поселение — сначала деревню, потом город. Мы продвинулись к материку, и побережье стало основным источником пищи для населения острова, которое теперь было занято в промышленности. На побережье процветали фермы и рыбачьи деревни. На острове наука и индустрия стали значимыми факторами в жизни Торомона, теперь уже империи.
За равнинами побережья исследователи обнаружили лесных людей, живших в полосе джунглей, которая тянулась полумесяцем по всему материку. Это были племена мутантов. Одни из них были гигантами, другие — низкорослыми, похожими на неандертальцев, но оба племени отличались миролюбием. Они быстро и без сопротивления стали частью империи Торомона.
За джунглями тянулись лавовые поля и мертвая земля, и именно там был обнаружен уникальный металл тетрон. Великая империя обладала большим количеством преступных элементов. Наша карательная система стала поставлять рудничных рабочих для добычи тетрона. Технология шагнула вперед, и мы нашли множество способов для применения энергии, высвобождаемой тетроном.
Дальше за лавовыми полями мы обнаружили то, что сделало тела лесных жителей длиннее или короче, а также убило всю зелень за пределами джунглей. Оставшаяся от дней Великого Пожара огромная полоса радиоактивной земли все еще горела вокруг лавовых полей, положив предел нашей экспансии.
Возле этого смертельного поля растения стали шишковатыми искривленными карикатурами на самих себя. Дальше же были одни камни. Если человек рисковал зайти туда и вернуться, то после умирал долго и мучительно: сначала неутолимая жажда, затем обезвоживание кожи, после — слепота, жар, безумие и лишь потом смерть.