— Я знаю.
Потом он подумал: «Я обидел парня…» Калли облокотился о балку. Что-то ворочалось во рту чиновника.
— Вы хотите что-то сказать? — спросила Ридра.
Удивленный, он перевел взгляд с Калли на Рона и обратно.
— Мне жаль, прошу извинить меня.
Калли поднял брови, выражение его лица смягчилось.
— Я тоже погорячился.
Брасс, шедший сзади, проговорил:
— Центр передачи примерно в миле отсюда, дальше в Секторе. Там можно найти Глаз, Ухо и Нос, необходимые нам в Спецелли, — он улыбнулся таможеннику, оскалив свои клыки. — Это одна из ваших запретных частей. Там слишком много галлюцинаций и некоторые телесные этого не выдерживают.
— Это незаконно, я подожду вас здесь, — сказал чиновник. — Вы захватите меня на обратном пути. Тогда я одобрю их.
Ридра кивнула. Калли одной рукой обхватил талию пилота, другой — плечи Рона.
— Пошли, капитан, если хотите к утру иметь свою команду.
— Если мы в течение часа не найдем того, что нам нужно, мы вернемся, — сказала Ридра.
Таможенный чиновник следил, как они исчезли за стройными башнями.
4
Призрачная фигура, глаза — бассейн, полный чистой воды, заговорила, и он ответил:
— Чиновник, мадам. Таможенный чиновник.
Вначале лицо ее приняло удивленное выражение, потом на нем отразилась боль, потом — изумление. Он ответил:
— Около десяти лет. А как долго лишены тела вы?
Она придвинулась к нему ближе. Резкие прозрачные черты лица. Много слов от нее.
— Да, это совсем ново для меня. Все кажется таким неопределенным. А вы?
Вновь от нее ответ, одновременно убеждающий и остроумный. Он улыбнулся.
— Да. Для вас, я думаю, не так неопределенно.
Ее легкость заразила его; она ли игриво дотронулась до его руки, он ли изумленно коснулся призрака, ощутив удивительную ровность ее кожи.
— Вы такая передовая. Я… я не привык к молодым женщинам, которые просто подходят и веду т… себя так.
В ее объяснении была чарующая логика, и он ощутил ее ближе, еще ближе, еще…
— Ну, вы лишены тела, так что это — не имеет значения, но…
Она прервала его улыбкой, или поцелуем, или словом, передавая ему не юмор теперь, а крайнее изумление, страх, возбуждение; и чувство ее формы было вновь для него совершенно новым. Он пытался сохранить его, но напрасно… Она ушла! Она смеялась где-то вдали. Он стоял, ощущая ее смех, изумленный и пригвожденный этим изумлением, а связи его с ее чувствами слабели…
5
Когда они вернулись, Брасс окликнул его:
— Хорошие новости! Мы получили то, что нам было нужно.
— Экипаж явился сам, — объяснил Калли.
Ридра протянула ему три индексные карточки.
— Они через два часа будут на корабле. Что случилось? Давид Д. Эплтон взял карточку.
— Я… она… — больше он ничего не мог сказать.
— Кто? — спросила Ридра. Напряжение на ее лице постепенно рассеивалось по мере того, как он вспоминал.
Калли засмеялся.
— Суккуб! Пока мы ходили, он встретился с Суккубом!
— Да! — возглас от Брасса. — Посмотрите на него!
Рон тоже засмеялся.
— Это была женщина… мне кажется. И я могу вспомнить, что она говорила…
— И много она у вас взяла? — спросил Брасс.
— Взяла у меня?
Рон проговорил:
— Наверное, он не знает.
Калли улыбнулся навигатору-3, потом обратился к чиновнику:
— Загляните в ваш бумажник.
— Что?
— Загляните.
Недоверчиво он сунул руку в карман. Его металлическая коробочка щелкнула в руках.
— Десять… двадцать… но у меня было пятьдесят, когда мы уходили из кафе!
Калли расхохотался своим громким смехом. Он наклонился и обнял чиновника за плечи.
— Вы кончите тем, что станете настоящим транспортником.
— Но она… я… — пустота бумажника была так же реальна, как и любовная боль. А пустой бумажник — это так тривиально. На глазах его выступили слезы. — Но она была… она была… — спазм мешал ему договорить.
— Кем она была, друг? — спросил Калли.
— Она… была… — голос его был печален.
— Лишенные тела… они такие, — сказал Брасс, — пользуются разными методами. Вы были бы поражены, если бы я сказал вам, сколько раз это случалось со мной.
— Она оставила вам достаточно, чтобы добраться до порта, — сказала Ридра. — Я вам возмещу потерю.
— Нет, я…
— Идемте, капитан. Он платит, он считает, что за это стоит заплатить, а, таможня?
Тот, смущенный, кивнул.