Светлана говорила на том же языке, но как он звучал! Совсем иначе. Ее голос клялся в любви и раскрывал тайны, в ее голосе была доверительность и обещание. Да, она даже вновь оживила светлый город. Город, который он покинул. Он никогда не сможет забыть его, даже на чужбине. То место останется его городом, городом, который заслужил лучшего будущего. Его страной, которая заслужила лучшего будущего.
Разве не хотела она того же? Изгнать преступников, которые захватили там власть. Он вспоминал ночь, бессонную ночь в ее постели, теплую летнюю ночь, и ему казалось, что после этого прошла уже целая вечность. Светлана… Они любили друг друга и доверяли друг другу свои сокровенные мысли, соединив их в одну большую тайну, чтобы немного приблизиться к своим надеждам.
Все шло так хорошо! Но кто-то, должно быть, предал их, и они его похитили. А Светлана? Если бы только знать, что с ней стало! Кругом враги.
Они притащили его в это темное место. Он знал, о чем они будут его спрашивать, еще до того, как услышал вопросы. Он отвечал, но ничего не выдал. И они этого не заметили. Они были глупы. Жадность сделала их слепыми. Поезд был уже в пути, и они не должны были об этом узнать. Ни при каких обстоятельствах. План должен быть вот-вот исполнен. Он посмотрел им в глаза, прежде чем они нанесли удар, и увидел там жадность и глупость.
Первый удар был самым ужасным. Все, что было потом, лишь распространило боль дальше, по всему телу.
Уверенность в неизбежности смерти сделала его сильным. Он мог вынести осознание того, что никогда больше не сможет ходить, никогда больше не сможет писать и никогда больше не сможет прикоснуться к ней. Она была теперь только воспоминанием, и он должен был с этим смириться. Но и это воспоминание навсегда останется с ним.
Пиджак. Он должен добраться до своего пиджака. Хотя это почти невозможно. Там у него была капсула. Как и у всех, кто владел тайной, которая не должна была стать достоянием врага. Он среагировал слишком поздно и не распознал ловушку, иначе бы уже давно раскусил капсулу. Поэтому она все еще была вшита в подкладку его пиджака, который лежал там, на стуле, очертания которого он мог различить в темноте.
Они не надели на него наручники. После того как ему раздробили руки и ноги, его подвесили на тросе, чтобы было удобнее издеваться над ним, как только он вновь очнется от боли. Они не приставили к нему охрану – настолько были уверены, что никто не услышит его криков. Он знал, что это его последний шанс. Действие наркотика ослабевало. Боль станет невыносимой, и он, вероятно, снова потеряет сознание, если веревка не будет его больше удерживать. Как надолго? Мысль о подступающей боли превратилась в воспоминание о перенесенных муках, и у него на лбу выступил пот.
Выбора не было.
Сейчас!
Он сжал зубы и закрыл глаза, после чего вытянул обе руки, и локтевые сгибы потеряли свою опору – а вместе с ними и все его тело. Кашеобразное месиво, которое когда-то было его ногами, сначала коснулось пола. Он закричал еще до того, как рухнул торсом на бетонный пол, и вибрация от удара вновь усилила боль в кистях. Только не потерять сознание! Кричи, но оставайся на поверхности, не погружайся в небытие! Он скрючился на полу и задышал ртом. Колющая боль чуть отпустила. Он справился! Он лежал на полу и мог двигаться. А потом он пополз на локтях и коленях вперед, оставляя за собой кровавый след.
Довольно быстро он оказался у стула и зубами стащил вниз свой пиджак. Он жадно схватил его, зажал правым локтем и вцепился зубами в подкладку. Он дергал и рвал ее, и пронзавшая его боль придавала его действиям еще больше ярости. Наконец раздался громкий треск, и подкладка разорвалась.
Внезапно он безудержно зарыдал. Им овладели воспоминания – так хищная кошка хватает свою жертву и начинает ее трясти. Это были воспоминания о ней. Он никогда ее больше не увидит. Он знал это с тех пор, как они заманили его в ловушку, но именно теперь он неожиданно понял, как любил ее. Как сильно он ее любил!
Постепенно он успокоился и стал искать языком капсулу. Сначала он наткнулся на какой-то мусор и нитки, но потом нащупал гладкую и прохладную поверхность. Резцами он осторожно потянул капсулу из подкладки. Готово! Она была у него во рту! Капсула, которая всему положит конец! Торжествующая улыбка скользнула по его искаженному болью лицу.
Они ничего не узнают. Они будут взаимно обвинять в этом друг друга, потому что глупы.
Он услышал, как наверху хлопнула дверь. В темноте, напоминая удар грома, раздался какой-то шум, который стал постепенно затихать. Шаги по бетону. Они возвращались. Может быть, они услышали крик? Он зажал капсулу зубами, готовый в любой момент раскусить ее. Сейчас он смог бы это сделать. В любое мгновенье он мог покончить с этим. Он еще немного подождал. Они должны войти. Он хотел насладиться своим триумфом до последней секунды.