Мать побагровела от злости. Она встала с дивана, упёрлась кулаками в бёдра и склонилась над дочерью, будто удав над кроликом.
— Ты же стала шлюхой, — зло сказала мать.
— О чём ты говоришь, мама? Я хочу иметь от этого человека ребёнка.
— Ты сама ещё ребёнок. Ты даже не понимаешь, что стала гулящей девкой.
— Я люблю его, мама! Нам жить негде. У его родителей коммуналка, а ты одна осталась в трёхкомнатной квартире.
— Ну, вот всё и встало на свои места. Отдельная квартира! Этот ЗЭК хочет оттянуть у меня площадь!
— Мама, как ты можешь говорить, про человека, которого ни разу не видела?
— Это ты ничего не видишь. Передай своему хахелю, что он ничего здесь не получит.
— Во-первых, он не хахель, а во-вторых, государство эту площадь и на меня давало. Здесь есть и моя доля.
— Твоя доля? Вот твоя доля! — мать сжала кулак в виде кукиша и ткнула дочь прямо в нос.
— Мы с тобой перестали понимать друг друга, — сквозь слёзы сказала Таня. — Такое впечатление, будто мы разговариваем на разных языках. А ведь я твоя дочь.
— Не дочь ты мне больше! — зло сказала мать. — А говорим на разных языках потому, что я человек, а ты сучка у которой началась течка.
Мать открыла входную дверь и показала дочери на выход.
Таня ничего не видела. Слёзы залили глаза, а тело тряслось, как в лихорадке. Она нащупала поручень лестницы и стала спускаться вниз. Открыв дверь парадной, она сделала шаг и попала тонким каблучком в металлическую решётку, предназначенную для чистки обуви. Таня хотела высвободить ногу, но та застряла в западне крепко. Тело пошатнулось и повалилось набок.
Неожиданно сильные мужские руки остановили падение.
— Держись, Танюша! — услышала она голос Саши.
— Это ты?
— Отец приказал встретить тебя.
— Отец?
— Я рассказал, что ты пошла к маме.
— А почему приказал?
— Он знает, что бывает, когда рушится Вавилонская башня.
Александр взял свою возлюбленную под руку и повёл к себе домой в коммунальную квартиру.
***
Накануне отъезда в Москву Таня со своим женихом и его родителями были в гостях у старинных друзей семьи. И хотя после размолвки с мамой прошла почти неделя, настроение было подавленное. Уставившись в одну точку, Таня пыталась сделать вид, что слушает разговоры окружающих, но окружающие прекрасно видели, что девушка чем-то расстроена и никакие разговоры не доходят до неё. Маша и в этой обстановке решила оказать девушке первую психологическую помощь.
— Ты видишь, Танечка, во что может превратиться дом, если в нём нет женщины?
Таня посмотрела на стол и сделала попытку улыбнуться.
— Вы, как хотите, мужчины, но мы вынуждены внести коррективы. Таня, пошли на кухню, а то они нас отравят чем-нибудь.
Женщины ушли, а мужчины, разбившись попарно, стали обсуждать свои проблемы. Дам они не торопили, так как случай выразить свою мысль, не стесняясь в выражениях, выдаётся не часто. Что касается дам, то они тоже не торопились. Устроившись на кухне, они, промокая платочком слёзы, говорили о своём — о женском.
— … У каждого свой крест, — вздыхала Маша, — мой-то всю жизнь в тюрьме сидел, хотя никогда ни у кого ничего не украл. Судьба такая тут уж ничего не поделаешь. А на маму свою не обижайся. Это она от того, что тебя любит.
— Как же она меня любит, если из дома выгнала?
— Поверь мне, девочка, материнская любовь — слепа. Пройдёт время и всё встанет на свои места.
— А вы с дядей Кузьмой воевали вместе? — вдруг изменила тему разговора Таня.
— Ой, это очень интересная история!
Маша поняла, что ей удалось отвлечь Таню от мрачных мыслей, и готова была болтать с ней хоть целый час.
— …Дядя Кузьма во время войны служил в НКВД, а дядя Коля тогда под стражей был. Он совершил побег, а НКВДшникам дали приказ найти его и уничтожить. Так началось их знакомство.
— Странно, — удивилась Таня, — офицер НКВД и беглый заключённый разговаривают и понимают друг друга, а у нас с матерью разные языки.
— Хочешь, я тебе притчу расскажу, про вавилонскую башню? Тебе тогда всё понятно будет.
— Хочу, — ответила Таня и приготовилась слушать.
Старые фронтовые друзья Кузьма и Николай совсем не замечали долгого отсутствия женщин. Они удобно устроились на диване и смотрели на сыновей, которые расположились возле окна и что-то бурно обсуждали.
— Твой-то так бабылём и ходит? — спросил Николай.
— Была у него одна девушка, но её родители, как узнали, что избранник её дочери мент, тут же положили конец их роману.