— И, что ты для себя выбрал? Куда пойдёшь, к нам или…?
— Ну, ни с ними же? — человек показал глазами в сторону поляны куда уехал грузовик.
— Тогда пошли. Время у нас мало. Они вернуться могут, ты же не знаешь, что им пленный наговорит.
Две фигуры покинули поляну и скрылись в зарослях леса. Они долго шли, не проронив ни слова. Наконец красноармеец остановился.
— Пришли.
В ответ человек вопросительно посмотрел на него.
— Здесь, — он указал на кучу веток.
Куча зашевелилась, и из неё показались четыре испуганных глаза.
— Ты кого привёл? — спросил парень в тельняшке, вылезая из кучи.
— Это наш.
— Откуда ты знаешь?
— Если с ними не ушёл, значит наш.
— А если он…
— А если ты, — прервал его красноармеец.
— Надо познакомиться, — предложил человек блатной наружности, — Я Ферзь.
— А имя у тебя есть? — спросил красноармеец.
— Мамка Колей звала. А это кто? — он указал на человека, которого привёл красноармеец.
— Андрей Петрович, — представился тот.
— А я Василий, — сказал парень, который вылез из кучи вместе с Ферзём.
— Ну, а я Кузьма, — представился красноармеец.
— Что делать будем? — спросил Василий.
— Надо к своим идти, — предложил Кузьма.
— Мне не резон, — возразил Ферзь.
— Тогда иди к ним, — сказал Кузьма.
— Они мне не свои.
— Мне тоже к своим не хочется, — поддержал Ферзя Василий. — Когда наших в упор расстреливали, я драпанул. Если к своим попаду — расстреляют.
— Ну, тогда… — начал Андрей Петрович.
— Эти тоже расстреляют, — понял его Василий. — Я предавать не буду.
— А для тебя наши свои? — спросил красноармеец Андрея Петровича.
— Для меня наши свои, а я для них чужой.
Шестеро глаз, не моргая, смотрели на красноармейца. Тот понял их взгляд.
— У меня всё в порядке. Только где теперь искать, наших?
— Остаётся воевать самостоятельно, — заключил Андрей Петрович.
Все утвердительно кивнули головами.
— Надо командира выбрать, — предложил красноармеец. — Кто старший по воинскому званию? Я лейтенант НКВД.
— Ни хрена себе! А как же это? — Ферзь взглядом показал на гимнастёрку.
— Когда нас бомбить начали, я спал. Схватил, что под руку попалось.
— Да, компания! Кто я, вы, наверное, догадались? Вор-рецедивист — большой друг НКВДешников.
— Рядовой Красной армии, — представился Василий.
— Штабс-капитан, — тихо сказал Андрей Петрович.
— Как же ты уцелел? — удивился Кузьма.
— Да вот уцелел. Если нашим меня грохнуть не удалось, то этим совсем ничего ни светит.
— Короче, к армии отношение имели двое: рядовой и штабс, — рассуждал Ферзь. — НКВДешник ни в счёт — это не армия, да и звание маловато. Остаётся штабс-капитан. Все согласны?
Почему-то все стали смотреть на Кузьму.
— Я не против, — сказал он, — только давайте без штабс — просто капитан.
— Надо бы убраться отсюда, а то опять эти приедут, — посоветовал вновь избранный командир.
— Конечно, приедут. Допросят пленного и приедут, — подтвердил Ферзь.
— Почему ты так плохо о людях думаешь? — вступился за пленного Василий.
— А тебя когда-нибудь допрашивали? — спросил его Ферзь.
Василий отрицательно помотал головой.
— Я так думаю, они не хуже наших допрашивать умеют. А когда наши допрашивают, человек всё вспоминает, даже чего не было.
— Это ещё не значит, что человек обязательно должен быть предателем.
— А ты у гражданина начальника спроси — он знает, — усмехнулся Ферзь.
Лейтенант грустно ухмыльнулся и посмотрел на Василия.
— Если не хуже наших умеют, то обязательно приедут.
— Господи, что же вы с людьми делали?
Лейтенант помолчал немного, и, видимо, желая перевести беседу в другое русло, сказал:
— Жрать хочется — сил нет.
— Пойдёмте, я вас в одну хату отведу, — предложил Ферзь.
Войско численностью в четыре человека поднялось и пошло за Ферзём. Прошло всего пять минут, как новый партизанский отряд покинул место своей дислокации, и со стороны поляны послышался рёв мотора и лай собак.
— Быстро приехали, — заметил Андрей Петрович.
— Вот и повоевали. Теперь они с собаками нас быстро найдут, — поддержал командира лейтенант.
— Не найдут. Мою хату ни одна собака не найдёт, — твёрдо заверил всех Ферзь.
— Это, смотря какие собаки. Если натасканные, то найдут.
— У вас в НКВД разве не натасканные? Не нашли же?