Тропинка вывела к поселковому шоссе и по ту сторону асфальта превратилась в улицу. Еще сто метров по плотно утрамбованному песку…
Домик Олега Вячеславовича внешне ничего особенного собою не представлял. За сетчатым забором красовалось вполне типовое сооружение конца шестидесятых годов, попавшее, впрочем, в добрые руки. Блестела железом новая крыша, а стены были обшиты пока еще не вагонкой — толстой и сугубо некрашеной волосатой доской. От этого создавалось впечатление, будто домик был облачен в неказистый, но теплый и добротный тулупчик. А дверь при ближайшем рассмотрении оказалась в самом деле железная.
Бабушка отперла эту дверь и, отставив сумку, умиленно прижала руки к груди. Какой водогрей, какая, к бесу, газовая плита на вонючих взрывоопасных баллонах?! В центре дома красовалась могучая и удивительно уютная дровяная печь. А при ней — несколько чугунков, две доисторические сковородки и далеко не декоративный ухват.
Чейз деловито изучил на кухне все углы и отправился с ознакомительным визитом в комнату. Рита прошлась следом за ним, вернулась к печке… Ангелина Матвеевна уже нашла спички и кочергу и собралась разводить огонь.
— Бабуль, а бабуль, — задумчиво проговорила Рита. — Слушай, может, не будем на квартиру копить? Может, лучше такой домик купим? И будем в нем жить…
Что дает хозяйке большой послушный пес, доказавший свои способности телохранителя? Отвечаем: восхитительное ощущение полной свободы. И не требуется быть патологической трусихой, чтобы оценить это. Гуляешь ты, к примеру, в практически вымершем после первого сентября дачном поселке. Осваиваешь незнакомую улицу. И вдруг видишь, что навстречу топает здоровенный мужик в потасканном ватнике. Или даже компания в два-три таких мужика. И единственная мысль, которая при этом посещает маленькую и слабую женщину, примерно такова: а нехай себе топает!
Потому что это ни в коем случае не разбойники, а, без сомнения, чьи-то строители, идущие в станционный ларек за булочкой и кефиром! Нормальные, хорошие, добрые люди!
Рита здоровалась со строителями, выслушивала ответное «добрый день» и прекрасно отдавала себе отчет, что без Чейза ее посещали бы мысли совершенно противоположного свойства.
У Олега Вячеславовича, как и у большинства ближайших соседей, не имелось на участке ни грядок, ни парников. Только монументальные сосны с елками и под ними вполне дикорастущий черничник. Поэтому Рита без больших угрызений совести решила предоставить Чейзу в пределах забора то самое «дачное раздолье», о котором была премного наслышана и начитана.
И… потерпела сокрушительную неудачу!
Чейз оказался стопроцентно квартирным городским псом. До такой степени, что участок кругом дома вообще не рассматривался им как объект для проживания и охраны. Сам дом — это понятно, это та же квартира, хоть и с печкой посередине. Но двор? Соответственно, перспектива оставаться там в одиночестве, когда Рита с бабушкой скрывались за дверью, повергала кобеля в состояние, близкое к истерическому. Какое, на хрен, раздолье! Чейз прочно занимал позицию на крыльце и принимался скулить. Не слишком громко, но с похоронным страданием. «Забы-ы-ыли. Покину-у-у-ули. Бро-о-о-осили…»
Благо слишком хорошо знал, как это бывает.
Сердце не камень, дверь отворялась, и пес в восторге растягивался под кухонным столом, на старом матрасе… «Не распа-лася семья!»
Зато сопровождать хозяйку на прогулках он был готов как угодно далеко и хоть круглые сутки. Очень скоро Рита выяснила, где тут озера и в каком месте начинается лес. Между прочим, на берегу одного из озер, между поселком и лесом, обнаружилось небольшое кладбище домашних животных. Рита забрела туда в один из первых дней, проведенных в Орехове, идол-го ходила между маленькими могилками, понятия не имея, что ровно в этот момент Скудин расспрашивал Наташу о ее местонахождении и, получив вполне правдивый ответ, мрачно зачислил в покойницы. Могилки были самые разные, от простых зеленых холмиков до почти гранитных мемориалов, но все без исключения — невероятно трогательные. Мисочки, ошейники, фотографии…
Рита читала надписи, смахивала невольные слезы и ловила себя на том, что испытывает гораздо более глубокое и душевное чувство, чем на иных человеческих упокоищах. Наверное, сказала она себе, это оттого, что устроителями могилок двигали очень искренние побуждения. И, должно быть, по этой же причине Рита запомнила дорогу на маленькое кладбище и стала время от времени его посещать. Тем более что в обе стороны как раз получалась хорошая прогулка для Чейза.