Тороп снова попал в материальный мир. Да, это действительно было возвращение, поскольку воспоминания наконец-то перестали изменять структуру реальности.
— Вот черт… — вновь выдохнул Тороп, когда Даркадье аккуратно забрал у него черный «венец». — Черт меня побери…
— Вы это уже говорили, — заметил Данцик. — Ну и?..
Тороп одновременно осознал множество фактов. Наступил день. Вернее, раннее утро. Дождь перестал. И ему ужасно хочется пить.
— Для начала дайте мне стакан воды.
Залпом проглотив полбутылки минералки, он сел, прислонившись спиной к стене. Данцик сел на другом конце матраса, а Даркандье — напротив, на индейской подушке.
Тороп прокрутил в голове пленку с воспоминаниями. Они только-только улеглись в его памяти, которая, как ему казалось, зафиксировала несколько столетий.
— Я… Сначала был огненный круг. Мне не удалось его пересечь и…
— Это мы знаем, — перебил его Даркандье. — Нейроматрица открыла для вас проход.
— Да?.. Потом я очутился в мире вулканов, и мне пришлось пройти через каменные мостки над озерами льющейся лавы.
— Огненная Земля, — нетерпеливо буркнул Даркандье. — Классический синтез. Что дальше?
— Я… Настала ночь. Появились метеоры, огромные. Огненные шары, падающие где-то в районе горизонта.
— Прекрасно… ДНК принесла на Землю комета. Вы установили контакт первого уровня.
Тороп ничего не ответил. Он пытался собрать воедино свои воспоминания и ощущения.
Данцик сочувственно улыбнулся:
— У нейроматрицы есть все биохимические данные о том, что вы испытали, она сможет восстановить значительную часть ваших видений. Но только вы могли в ходе эксперимента добиться телепатической связи, благодаря объему вашей действующей остаточной памяти. Вы вступили с ней в контакт?
Тороп нахмурился.
— Не знаю, — ответил он нехотя.
— Что это значит?
— Я не уверен.
— Как это?
— Не знаю.
— Объясните, что произошло… Спокойно, не торопитесь.
За спиной Торопа Черепаха Джонсон, наполовину скрытый машиной и ее черными ящиками-подставками, бешено барабанил по клавиатуре ноутбука.
На экране нейроматрицы постепенно появилось какое-то изображение. Холмы, опустошенные бурей.
— Да, это оно, — произнес Тороп, указав на монитор. — Я пролетал над этим местом.
Даркандье разглядывал экран, на котором менялось изображение, дававшее представление о буйстве стихий.
— Через несколько лет мы сможем делать это в режиме реального времени. Только сначала нужно, чтобы машина перекачала все существующие данные в кремниевые ячейки памяти. Это ограничения чисто технологического порядка. Миллиарды нанопроцессоров связаны в нейронную сеть, а мы, черт возьми, по-прежнему обрабатываем…
Тороп сосредоточился на своих воспоминаниях:
— Да, я был… чем-то вроде птицы. Если верить моему субъективному чувству времени, я часами летал над этой местностью, над холмами и выкорчеванными деревьями, над руслами потоков, проложенными сквозь леса и забитыми грязью, над вышедшими из берегов реками. Затем… затем началась какая-то путаница. Небо стало светиться — очень ярко, чем-то вроде ультрафиолетовых лучей. Все было так, как будто смотришь в прибор ночного видения. Я увидел огромное дерево, лежащее между двух холмов. Чем ближе я приближался к нему, тем больше оно становилось, а в конце, не знаю как, оно сравнялось по высоте с пятидесятиэтажным небоскребом… да что я говорю, с грибовидным облаком от ядерного взрыва. Я подлетел вплотную и увидел, что это целая колония змей, а в живой, шевелящейся кроне находятся скелет и двое младенцев — кажется, близнецов.
— Пара сплетенных змей, — прошептал Даркандье.
— Скелет? — с тревогой воскликнул Данцик.
— Да. Скелет. Скелет какой-то женщины. Почему-то я тут же понял, что это Мари.
— Мари?
— Да, — мрачно подтвердил Тороп. — Мне жаль сообщать вам о дурных предзнаменованиях. Но это было всего лишь ощущение… Я не видел этого четко и ясно. Там был только ее скелет, двое младенцев и змеи. Они как-то связаны с вашим пресловутым Космическим Змеем?
— Без всякого сомнения, — произнес Даркандье. Он был очень серьезен и предельно сосредоточен. — Что случилось потом?
— Вспышка, и появился Сокол. Дерево накренилось, сраженное молнией, а младенцы превратились в волну света. В пару светящихся полос, поднявшихся в небеса.