Ход событий резко ускорился через несколько недель после рождения младенцев. Квебекская полиция весьма некстати взялась разрабатывать версию о связи между бойней на плато Мон-Ройал и коллективным «самоубийством» руководства Ноэлитской церкви. Дело очень быстро приобрело неприятный оборот. У следователей появились основания подозревать, что некий Александр Лоуренс Торп, находящийся в розыске, а также погибшие Джеймс Л. Осборн и Ребекка Кендал были посредниками между мафиозными группами и сектой в процессе транспортировки вируса, который вызвал катастрофу 21 апреля, а возможно, и резню летом прошлого года. Кое-кто утверждал, что перехват управления спутником был вполне в духе электронной войны, которую вела вся эта компания. Кроме того, ванкуверская фирма по коммерческим авиаперевозкам, в которой якобы работали упомянутые личности, уже довольно давно привлекала особое внимание канадских федеральных властей. В правоохранительных органах подозревали, что это предприятие служит прикрытием для филиала российских разведслужб. Назревал серьезный дипломатический скандал. Полиции стало известно, что Тороп, Осборн и Кендал подозреваются в причастности к другим делам, связанным с нарушением Осакской хартии, например к контрабанде животных. Затем начались разговоры о таинственной программе по клонированию детей. Дело Мириам Клейн, в чреве которой обнаружили двух эмбрионов, привлекло внимание полиции и журналистов.
В середине июля (ровно год спустя после приезда Торопа в Квебек), когда Данцик вел последние приготовления к отъезду с опасной территории, дело приняло серьезный оборот. Заочное обвинение в адрес Торопа касалось таких статей, как соучастие в преступлениях против человечности, контрабанда вируса военного назначения и торговля запрещенными генно-модифицированными человеческими органами. За резню на плато несколько главарей байкерских банд получили сроки. Полиция также заявила о намерении всерьез взяться за Церковь логологии, которая, вероятно, была заказчиком операции лета 2013 года против «Ангелов Ада». Эту операцию осуществили «Рок-машины». Уже несколько месяцев велись активные розыски некоего Конрада Фрика, наемника немецко-французского происхождения, причастного к ряду преступлений, которые «Бандидос» совершили в Европе. Полиция также утверждала, что русско-американская мафиозная группа Кочева работала на новосибирский клан, который возглавлял недавно убитый Антон Горский.
Кроме того, в отчетах следователей мелькало название крупной мультинациональной компании, занимающейся биотехнологиями. Шли слухи, что двое убитых на улицах Рашель и Сен-Дени и выступавших на стороне «Рок-машин» не только были сотрудниками службы безопасности «логологов», но и работали на эту компанию.
Также поговаривали о том, что Кравжич, он же Чарлз Ньютон, неоднократно вступал в контакт с Торпом (доказательством служила красная «тойота», обнаруженная перед жилищем Ньютона) и с неким Аббасом по прозвищу Шэдоу, торговцем запрещенными технологиями, который исчез в конце прошлого лета.
Тороп понял: Мари Зорн и ее младенцы заинтересовали мир гораздо сильнее, чем он думал. Одновременно поползли слухи, что за это дело взялись главные американские и российские спецслужбы.
Трупы обнаруживали пачками. Давно настала пора пуститься в бега.
Девочкам Зорн уже исполнилось четыре месяца, они росли. Тороп выбрал им имена. Старый Барибал Ламонтань провел гуронскую церемонию наречения имени, и для Торопа это значило больше, чем миропомазание, совершенное католическим священником.
Сара и Ева Зорн. Сара-Ева. Это сочетание обладало тайным значением и наводило Торопа на определенные воспоминания, связанные с разбомбленным городом из видения.
В день отъезда Тороп, Вакс, Данцик и Даркандье собрались перед символической могилой Мари на крыше здания. Это был черный монолит с единственной надписью: «Мари 3.» — и датой рядом с выбитой в камне парой переплетенных змей, отбрасывающих стальные отблески. Именно здесь был развеян пепел Мари. Они молча положили к его подножию несколько цветов. Тороп тщетно рылся в карманах в поисках какого-нибудь предмета, а затем вспомнил, что бросил одно из своих колец в печь перед тем, как туда поместили тело Мари. Старый серебряный перстень, мусульманское кольцо с выгравированным именем Аллаха в центре и стилизованным изображением Каабы[164] по бокам. Это украшение ему подарил сержант боснийского спецназа в Брчко. Оно пережило полдюжины войн и стало отличным талисманом для Великого Путешествия.
164
Мусульманская святыня в виде кубической постройки во внутреннем дворе Запретной Мечети (Мекка).