— Если кто из вас, говнюков, посмеет кого-то ударить, я размозжу ему голову. А если и это не сработает, у меня есть кольт сорок четвертого калибра.
— Грозите мне пушкой? — переспросил парень.
— Сынок, когда-то я был обычным лос-анджелесским копом и попаду в любого, в кого захочу. Так что лучше бы тебе и твоим ребяткам убраться из моего бара подобру-поздорову.
— Но мы же не бузили! Этот пьяный козлина первый начал!
— Да, но, к сожалению, этот пьяный козлина — мой друг.
— Задай им перцу, Панчо! — выкрикнул Уолтер.
— Закрой пасть, Уолтер, — велел Фрэнк. — Господи ты боже мой… — А потом обратился к парням, с которыми лучше не связываться: — Насчет своей выпивки не беспокойтесь. Пьяный козлина все оплатит. — Теперь он снова заговорил с Уолтером: — А ты, Уолтер, если еще хоть слово скажешь, я забью тебя этой битой как гребаного гренландского тюленя.
Парни, с которыми лучше не связываться, смекнули, что покутили на немалую сумму, и остались довольны раскладом. Они без шума ушли, и Шпандау снова уселся напротив Уолтера. Фрэнк в очередной раз покачал головой и убрал биту с глаз долой.
— Черт, а челюсть-то опухла, да? — подал голос Уолтер.
Фрэнк принес салфетки и лед в мешочке, чтобы приложить к подбородку Шпандау.
— Поговорите с ним, Дэвид, — попросил Фрэнк так, будто Уолтера здесь не было. В каком-то смысле это соответствовало действительности, он и впрямь не вполне осознавал происходящее. — Внуши ему, что нельзя наезжать на моих клиентов. Внуши ему, что это мой единственный заработок, и если он не может вести себя как следует, то пусть не приходит.
— Есть и другие чертовы бары, Панчо, — встрял Уолтер.
— Послушай, — сказал Фрэнк, — однажды ты вытащил меня из беды. За это я многим тебе обязан, но я не готов пожертвовать своим бизнесом. У меня есть кой-какое чувство ответственности, как и у всех остальных. Попробуйте вразумить его, Дэвид.
— Я? Да меня из-за него чуть не прибили.
— Я собирался поставить на тебя неплохие бабки, — изрек Уолтер.
— Вы собирались посмотреть, как мне жопу надерут — и всё ради вашего развлечения.
— Настоящий мужчина должен развлекаться, когда есть возможность, — возвестил Уолтер. — К тому же ты должен был заметить тот удар слева. Парень же медленно двигался, чуть ли не по почте тебе его прислал.
— Да кем вы себя возомнили? Говардом, мать его, Косселом[22]?
— Я только хотел сказать, что в те времена, когда я брал тебя на работу, ты бы ни за что не позволил дебилу вроде этого достать тебя. Вот и все.
— Ну простите, не могу же я всегда оставаться на высоте.
— А никто и не просил тебя вмешиваться, приятель, — сказал Уолтер.
— Мне бы следовало бросить вас тут.
— Следовало ему! — фыркнул Уолтер. А потом обратился к Фрэнку: — Маэстро, принесите этому парню целительный напиток.
Фрэнк покосился на Шпандау, тот кивнул. Бармен вернулся к стойке за выпивкой.
— Она вас бросила, так ведь? — спросил Шпандау у шефа.
— В точку.
— Я же пытался вас предупредить. Она была ненасытная, как уличная кошка.
— Но-но, ты говоришь о моей бывшей невесте. Хотя она и впрямь слишком плотно дружила с мужчинами. И часто.
— Без нее вам станет легче.
— Вот и управляющий казино тоже так говорил, после того как я попытался придушить их крупье. Они вышвырнули меня из заведения, но вели себя очень по-джентльменски. Номер в гостинице остался за Франсин.
Фрэнк принес выпивку.
— Нужно придумать тост, — сказал Уолтер. — Выпей с нами, Панчо.
— Вы же знаете, я алкоголь не употребляю. Обойдусь яблочным соком. За что пьем?
— За женщин.
— Это еще за каким хреном? — удивился Фрэнк. — С вашим-то послужным списком?
— Будьте же ко мне снисходительны, друзья. Я уже завязываю. Даю торжественный обет. Хватит с меня.
— Чего хватит: женщин или бухла? — уточнил Фрэнк.
— Женщин, конечно, — ответил Уолтер. — Алкоголизм — это то, что получается у меня куда удачнее.
Фрэнк налил себе яблочного сока, и мужчины подняли бокалы.
— За женщин, — провозгласил Уолтер. — Черт бы их побрал.
Они выпили. Уолтер попросил:
— Маэстро, пожалуйста, повторите еще разок.
— Вы уже достаточно выпили, — возразил Фрэнк.
— Слушай, Фрэнк, ты же отлично знаешь, что я сегодня вечером все равно нажрусь в хлам. И если мне вдруг понадобится встать и перебраться в какое-нибудь другое заведение, я ведь могу кого-нибудь и убить. Так что куда безопаснее дать мне надраться здесь, среди друзей. А Дэвид потом доставит меня домой. Разумно же?