Водитель снова ударил по клаксону, но на этот раз долго не отпускал, и громкий звук, будто бы взъерошивающий нервы против шерсти, висел в копчёном воздухе музыкальным сопровождением этому страшному действу.
Лупатый убрал руку с руля, задний джип отъехал назад, давая дорогу, и саратога, развернувшись на месте, поехала в сторону третьих западных ворот.
-Ф-фу, блеять, - снова упомянул овечек сидящий слева от Цэлмэги чистильщик, - а чё они друг друга-то не жрут?
-Они чё тебе дураки всякое говно жрать, гэмэо вредит здоровью, - сказал с переднего сиденья Никитевич, - вот таких как она и жрут, дошираков, чё там только лазят? Чё делают?
-Ты чё там делала?! - заорал возле Цэлмэшкиного левого уха нервный. Она чуть не оглохла, видимо в шлем были встроены принимающие микрофоны, а внутри - динамики, и нервный специально орал, чтобы Цэлмэге сделать больно.
-Оставьте её, - с драматической модуляцией произнёс грустный справа. Таким голосом говорят в театрах актёры печальных ролей, порой и за сценой забывающие снять свою трагическую маску.
-Миша, ты её себе заберёшь? - спросил Никитевич.
Тот, кого назвали Мишей, утвердительно кивнул резиновой головой.
-Мантень, ты хоть и начальник, мы тебя все уважаем как порядочного мужика, - произнёс водитель, - но имей ввиду, из протокола я её выбеливать не буду, дальше твои проблемы.
-Там ещё у четвёртого двое в обезьяннике, не мутировавшие, тоже твои, бумаги пришлёшь, - чуть помолчав, добавил он, - остальных мы в двести шестьдесят второй оформляем, ещё одного Радзенко в фарш превратил. Спишем.
-Чё, Мантень, тестировать будешь? - нервный больно толкнул Целмэшку в правый бок, - любишь азиаток?
-Это не ваше дело, - подчёркнуто спокойно произнёс начальник и снова посмотрел на девушку.
Дезинфекторы беззлобно погоготали, и Цэлмэг отчётливо ощутила обиду за грустного, по всей видимости, они имели обыкновение насмехаться над ним, пользуясь тем, что он не может ответить им тем же. Конечно, это и не удивительно - доброта человека в грубом мире - повод выставить его слабым. Между тем, доброта это единственная настоящая сила.
Память открыла ей какой-то чужой мемо-шлюз, через который она увидела нечто наподобие ролика про Индию, и в нём говорилось, что индийский философ Ганди, проповедовавший отказ от насилия, утверждал, что те, кто применяет насилие, признают этим самым за собой слабость. Имея человеческий ум, способный найти всевозможные решения проблемы и так же достойные пути достижения целей, в высшей степени глупо не использовать этот ум, ломать хрупкие постройки человеческих отношений во имя неоправданных идей. Дети зачастую жестоки и агрессивны лишь потому, что не имеют ещё зрелого ума, для них привычно решать всё таким путём. Важнейшим фактором победы над противником является его стыд. Люди взрослые обычно впоследствии стыдятся своей агрессии. Целью сатьяграхи является превращение соперника в союзника и друга, и обращение к его совести эффективнее, чем угрозы и насилие. Я заявляю, что насилие рано или поздно приводит к увеличению насилия, ненасилие же прерывает спираль зла и делает возможным превратить врага в единомышленника. Сатьяграха не оружие слабых, а напротив, оружие сильнейших духом...
Кажется, Цэлмэг задремала, и ей снился чёрный сухой дедушка за прялкой.
-Я от скока работаю, всё спросить хочу, - сказал нервный, - у них глаза почему такие пучеглазые, они чё, мистеры Бугеди?
- Это ещё первые, Антохины вон, родственники, - ответил ему Никитевич, косясь на водителя.
Все, кроме Мантеня, и даже сам Поздер, загоготали. И Цэлмэг улыбнулась под фильтром.
-Тогда ещё, когда первые генераторы запускали, считалось, что сто тридцать первой йод для анималов смертелен, а они ничего, выпучились только, да, Антоха?
Все, опять засмеялись, снова без Мантеня.
-Бич человека, это воображаемое знание, - сказал Мантень, и смех оборвался, уступив место угрюмым нечленораздельностям.
Нервная система требовала отдыха, и Цэлмэг, отчаянно борясь со сном, как в детстве, когда по телевизору идёт хорошая картина, и жалко засыпать, провалилась в сладкую истому, и опять смотрела сны про далёкую Индию, а дедушка уже бросил прясть, вырос и концентрировался из дыма, который кольцами пускал из ноздрей её муж на кухне их новой квартиры...
Она не видела, как девятнадцатый дезинфекционный расчёт шестого отделения ОСОЕ патрулировал улицы в посёлке Таганский, как две командирские саратоги и пять мерседесов с бойцами-чистильщиками проследовали на юго-запад, по касательной проехали всю контаминационную зону, миновали четверо входных постов и направились к первым грузовым воротам, где, как мы помним, спустя месяц сгинет несчастный Алдар Сонголов, наркоман и друг Ганжура Шоноева, предпочтивший смерть терре.