Система эта называется plasmonic cloaking, и при помощи неё была замаскирована постройка ограждения, выросшего кольцом на левом берегу реки Уда. Шапка-невидимка, поросший мхом артефакт этнической литературы, акушерскими усилиями учёных выполз-таки из тёмной утробы сказок, и долгое время скрывал возведение железобетонной конструкции, чьё внутреннее пространство стало теперь единственно пригодным для существования местом в черте города.
Ах, как военные туда не подпускали ни одно человеческое существо, за километр от улицы Терешковой перегораживая все подступы и подъезды контрольно-пропускными пунктами и огневыми расчётами, как стремились скрыть этот двойной монтаж люди, закованные в коричнево-зелёный камуфляж, многие из которых даже не догадывались, что происходит за их спиной. Не всем посчастливилось миновать всеобщие военные сборы в Сосновом бору, и не каждому довелось оказаться за спасительным валом из бетона, шлака и песка, впоследствии окрещённого безвольным гражданским населением «китайской стеной». Тогда как другие, передвигающиеся по развалинам снаружи, жуткие, но выжившие, наводящие ужас одним фактом своего существования, предпочитали называть этот «малый Китай» «бородавкой».
Критерий, по какому были отобраны теперешние жители этого бетонного фурункула, будет ещё детально разобран, маты всухую проглочены, разломанная мебель вывезена на свалку. Так же будет наотмашь выпит не один стакан по тем, кто, отдав свою жизнь за спокойствие Тоонто Нютаг, подставил золотозвёздные плечи под её жуткое бремя, но всё же не вошёл в этот список, кто остался за пределами железобетонного ограждения, по тем, кто, пригорая к бетону, вращал варёными глазами, не до конца веря в происходящее.
Когда, между тем, некогда трясущие справками по плоскостопию или энурезу, или в одну ночь до неузнаваемости замалёванные под дредастых лже-кришнаитов, у горла перехваченных бусами тулси, в сырую махорку превращающими чёрный порох в зарядах, альтернативщики и etc, к чьим добрым рукам вместо сапёрных лопаток и АКМ-овских рожков намертво примерзали загаженные утки с гравировкой «челябинский дом престарелых», вдруг обнаружили себя в составе номенклатуры за ролью счастливо сгнивающих внутри заудинского прыща.
В чёрное утро на правую чашу весов была брошена тяжесть: трёхвековое пронзительное горе солдатских матерей, глухой перестук двупалых монтажек, в нулевых годах со скрипом обдирающих в тупиках курского вокзала чеченские цинки, синие ногти и бритые головы задедовщиненных до суицида на Смоленщине юнцов.
Весь этот двухсотый груз немедленно ушёл под землю в связи с отсутствием достойного противовеса, - по левую сторону в безветренном воздухе разлетелись А-шестые бумажки, навеки заклеймённые оттисками продажных чернил, и поныне невозбранно увлажняющих щирокомордые чиновничьи печати.
Не по причине ли этого гражданско-военного перекоса капитан Ганжур Шоноев всякую ночь скрипит зубами, скулит и перебирает лапами вдоль кирпичной стены, расчёсывая в блохастом сне когтями волосатое мясо, выращенное в генераторных военного госпиталя? Хотя его мозг больше не зеленеет от очагов поражения, психика адаптирована под стандартный принимающий механизм с пропускной способностью, соответствующей потокам информации со средним битрейтом.
-Повезло тебе, братиш, жи есть, - говорит какой-то длинный с бородой, а впрочем, нет, его увезли вчера, и перестало пахнуть псиной от серой постели рядом.
-Та он сферёк, ф террариум поехал, - высвистывает между прорежёнными зубами сосед, - ты когда из остряка? Алдар, - и тянет руку без среднего пальца.
Зверёк, остряк, Алдар. Пустой набор звуков, не несущий смысловой нагрузки, не нужные никому слоги.
-Бушь, у мня есь, - беззубый показывает кулак, в котором зажат прозрачный пузырёк. На пясти - полукруг с лучами, и расплывшаяся синяя подпись «Магадан».
-Есфь такое, чалил я, но хотя, под Хабарой всего лифь, а вот дед у меня - политический, с ковынадцатого года епъесси-вован, а ты не обтекай, бери в хер, толще будет, замахни и воскреснешь!
-Хубун, отстань от человека, видишь, не в себе, дай мне лучше.
-А он человек ли, проснулся и р-ы-ычать начал...
-Не порушь, мы тут все одним миром мазаны!
-Ты чё несёшь! Я нормальный! Человек!
-Осади, хуба, понял я, давай сюда.
-Тхы, Валёк, как был синяк, так и остался, пасану тожы над было б помочь, поправить шкуру, - мямлит Алдар и дёргает рукой вперёд, - но хер с тобой, травись во здравие Иифуфа, говпода нафега-а-а-а.