Вава шла большими шагами, с отчаянным ожесточением размахивая сумкой. И вдруг, в двух шагах прямо перед собой она увидела Александру Александровну. Вава испуганно метнулась за газетный киоск и притаилась. Несколько минут она ни за что не решалась выглянуть, потом любопытство взяло верх. Вытянув шею, Вава осторожно высунулась и сейчас же отпрянула назад: Александра Александровна стояла совсем близко в своей круглой меховой шапочке, надвинутой на лоб, с портфелем, набитым ученическими тетрадями. Ваву сразу точно протрезвило. Она вдруг испугалась, что не пошла в школу, и забеспокоилась: как она объяснит Александре Александровне? Сердце ее стучало часто-часто. Прошла секунда, другая… Вава стояла не дыша, прижавшись к голубой фанерной стенке киоска. Но Александра Александровна все не появлялась. Тогда Вава набралась храбрости и еще раз осторожно выглянула. Александра Александровна, ступая большими развернутыми в стороны ступнями, шла к школе. Вава подождала, чтобы расстояние между нею и Александрой Александровной стало вполне безопасным, и тогда решительно, деловито размахивая портфелем, направилась тоже в школу. У нее был вид человека, хорошо знающего, что он делает.
Вавкина победа
На лестнице Геня с разбегу чуть не наскочила на Александру Александровну, поспешно поздоровалась с ней. Прижавшись к перилам, чтобы дать дорогу, она только ждала, когда пройдет учительница, и уже готова была броситься дальше. Но Александра Александровна удержала ее. Геня покраснела. Последнее время она боялась разговора с Александрой Александровной. Геня знала, что разговор этот непременно состоится, и все-таки почувствовала себя застигнутой врасплох.
Они стояли на лестничной площадке, и Александра Александровна отвела ее к окну. Мимо мелькали девочки и мальчики, одни бежали вверх, другие вниз. Гене казалось, что все смотрят на нее с любопытством, и потому она старалась стоять спокойно и непринужденно, в душе готовая сопротивляться изо всех сил. Но Александра Александровна ни о чем не расспрашивала, не делала даже попытки выведать Генину тайну.
— Я хотела просить тебя об одном деле, очень важном для класса, а, значит, и для меня лично, — сказала она. — Прямо тебе скажу — дело трудное.
Геня насторожилась: вот именно такое дело и нужно ей!
Александра Александровна смотрела на Геню внимательно, так, словно непременно хотела найти в ней то, что искала.
— Видишь ли, иногда помочь бывает труднее, чем сделать самой. Я хочу тебя просить — помоги Тусе Николаевой. Ты знаешь эту работу, а ей пока очень трудно.
Геня покраснела еще сильнее: навязываться к Тусе со своей помощью — это не только трудно, это невозможно. Но как отказаться от работы, которую поручает Александра Александровна?..
— Может быть, Туся не хочет, чтобы ей помогали, — нерешительно сказала Геня.
— А ты спроси у нее.
Геня хотела объяснить, что с того самого сбора, когда Тусю выбрали председателем отряда, она, Геня, не сказала Тусе ни одного слова, и что теперь Туся посмотрит на нее, как на сумасшедшую, если вдруг ни с того, ни с сего взять и предложить ей свою помощь. Еще, чего доброго, вообразит, что Геня лезет в председатели или, может быть, подлизывается. Но как это все объяснишь Александре Александровне?
— Вот сейчас, я уверена, — сказала Александра Александровна, — Туся сидит в пустом классе и ждет Блинкову заниматься, а Блинковой, наверное, уж и след простыл. Вот пойди, помоги.
Брови у Гени строго сошлись на переносице.
— Хорошо, сказала она, готовая уже идти.
Александра Александровна остановила ее.
— Я тебя предупредила — дело трудное. И если ты берешься помочь, помоги от души. Так, чтобы это было не очень заметно и не унижало бы Тусю. Только так можно выручить товарища. Справишься?