Пальцы у нее были вымазаны мелом так, будто она надела белые перчатки, Вава пошевелила ими…
— Разбираем по частям…
Вава опять осторожно покосилась на учительницу. И почему это она все молчит да молчит? Подозрительно. Хоть бы слово сказала! Эх, была — не была!
— Ветер, — прочитала Вава. — Ветер? Единственного числа, именительного падежа… — Она испуганно поводила глазами… «Что дальше-то? Дернуло же выскочить к доске. Сидела бы сейчас спокойно на своем местечке и в ус не дула. Так нет же, сама сунулась».
— Мужского рода… — Глаза Вавы, круглые, выпуклые, снова беспокойно задвигались. — Все, что ли? Молчит. Пронесло, кажется, слава богу.
Теперь проклятое «по». Ей послышалось, кто-то тихо подсказал: «Предлог». Вава не замедлила повторить. У нее было золотое правило: главное — не молчать, когда отвечаешь урок. «Дают — бери, бьют — беги, а спрашивают — так что-нибудь говори».
И чем дальше разбирала Вава предложение, тем больше и больше приободрялась. Уже совсем довольная собой, она незаметно, без лишних хлопот, пропустила слово «морю» и перемахнула прямо к слову «гуляет». Но это симпатичное слово сейчас показалось ей совсем не таким уж приятным.
«Гуляет»? Что же оно могло означать с точки зрения науки? Сколько Вава ни старалась вспомнить все известные ей и подходящие к данному случаю названия, она ничего не могла подобрать. Одно мгновение лицо ее выражало замешательство, но только одно мгновение. В следующий момент, бодро встряхнув головой, Вава выпалила:
— Неопределенная форма…
Но Александра Александровна неожиданно прервала ее.
— Вот что, Блинкова, — сказала она, и Вава поняла, что на этот раз не спастись, — ты не знаешь материала даже за пятый класс! Я охотно тебе помогу, помогут и ребята, но если ты сама не захочешь работать, ничего у нас с тобой не выйдет.
«Все, что знала, за лето забыла, — подумала Вава. — Может же в самом деле человек знать, но забыть, да еще за целое лето! И ничего здесь нет удивительного, все нормально». — Она нашла в этом некоторое успокоение.
Пока Вава, оскорбленная в самых лучших чувствах, с обиженным видом усаживалась на свое место, Ира, сидевшая на первой парте, вытянув шею, не отрываясь, следила за движением пера в руках Александры Александровны. Когда, наконец, самое главное свершилось и отметка была поставлена в журнал, Ира стремительно повернулась и показала Ваве два пальца. Тогда Вава вдруг сморщила нос, точно собираясь чихнуть, выпятила нижнюю губу и неожиданно басом заревела. Самым обидным было то, что напрасно старалась.
Не везет — так не везет
Если человеку не повезет, так уж, как говорится, не повезет. Бывают такие злосчастнее дни! Во-первых, Вава получила двойку. Во-вторых, ее вызвали из-за этой мерзкой двойки на Совет дружины. Сколько она ни получала в своей жизни двоек, до этого дело никогда не доходило. И к довершению всего на Совет дружины вызывали маму.
Домой она шла сердитая, как сто чертей, даже мальчишки во дворе не решились затронуть ее. На лестнице разогнала мяукавших кошек. В коридоре с сердцем поддала попавшуюся под ноги калошу. В дверях появилась подобно грозовой туче. Окинув сумрачным взглядом комнату, она заметила сразу все: и смеющееся лицо матери, точно в доме был именинник, и тетю Дашу.
Тетю Дашу Вава любила. Во-первых, она была родной папиной сестрой, во-вторых, работала на фабрике одна за четверых — сразу на четырех станках. У нее с Вавой была своя особенная дружба, грубоватая, «мужская». Но сегодня ничто, даже приход тети Даши, не мог обрадовать Ваву.
Швырнув портфель, она сразу же накинулась на мать:
— Опять после ночного не спала!
Тетя Даша не обратила ни малейшего внимания на Вавино мрачное настроение.
— А-а, Валентина собственной персоной! — она энергично шлепнула Ваву по спине.
Вава изобразила на лице подобие улыбки. И хоть улыбка вышла очень кислая, тетя Даша не придала решительно никакого значения ее кислоте. Она была уверена в том, что жизнь у Вавы не может быть плохой.
— Ты, вот, прежде чем порядки наводить, спроси у матери, какая у нее радость. — И тетя Даша энергичным движением подтолкнула Ваву к матери.
«Что они, разыграть ее хотят, что ли?» — Вава сердито крутнула носом. — «Нашли время шутки шутить». И так как она продолжала глядеть волком, а мать только посмеивалась, тетя Даша сама рассказала Ваве, что сегодня бригада матери первый раз дала самый высокий показатель по всей фабрике.